Особенности боровщанской рыбалки

Особенности боровщанской рыбалки (продолжение ВОСПОМИНАНИЕ для БУДУЩЕГО или О ПРОШЛОМ ОЗЁР НАШЕГО ДЕТСТВА)

Старшее поколение ещё не забыло название основных пристаней на Песчаном (Озере). Так самая кра йняя со стороны Глинишша – это Попова (Митёлкина) «пристина», затем последовательно шли Алисова (Купина), Ивакина, Бойцова и Елизарова. А вот на Зимовном и Глинишше пристани оказались безымянными.

Обычно к одной металлической прикове примыкали цепями по несколько каюков т.е. лодок-долблёнок, вырубленных из единого распиленного пополам дерева. Наиболее подходящими для изготовления каюков когда-то давно были стволы липы и осины. Их спиливали в феврале или в марте. Потом сушили, после чего с помощью топора и тесла вырубывали и выдалбывали необходимую форму. Тесло - это тот же топор, но с расширенным и закруглённым лезвием, расположенным перпендикулярно рукоятке.

Форму каюка доводили за счёт скобеля – длинного слегка изогнутого ножа с двумя поперечными ручками. В Боровском скобель называли «стругом» и использовали для окончательной отделки выпуклых внешних и вогнутых внутренних поверхностей каюка, в том числе «носа» и «гузы»(кормы).

Впрочем, в наше время из-за недостатка подходящих лип и осин, каюки изготовляли уже из вербы, которую загодя присматривали в лесу вдоль берега Донца, на Мёртвом Донце, на Закоске или в Крепях – в местах, известных лишь боровщанам. Что же до размеров и формы, каюки разнообразием не отличались. Длина их была более 3-х метров, ширина - не более 90 см, а высота не превышала 70. Имелись также 3 отсека, взаимоизолированных двумя седушками. Средний из отсеков, самый большой, был, как бы грузовым, а передний и задний часто использовали как вспомогательные, где держали пойманную рыбу, снасти или живцов. Характерно, что в отсеках почти всегда была вода. Делалось это для того, чтобы каюк не рассохся. А вот для вычерпывания воды использовали специальный деревяннный черпак. Кроме того, во избежание растрескиваний, «гузу» и «нос» стягивали металлическими прутиками на двух болтах, корпус же каюка смолили. Иногда нос укрепляли сверху, подбивая в виде подковы металлическую полосу. Там же, на носу, крепили и прочное металлическое кольцо с цепью и замком для приковы.

Следует сказать и о вёслах. Для плаванья «по большой воде», т.е. там, где было глубоко, обходились коротким веслом-гребком. Оно по внешнему виду напоминало деревяную лопатку. Имело прямоугольную длиной около 60 см лопасть и ручку (веретено) примерно такой же или большей длины, на конце, которой «для удобства» была ещё и поперечная рукоятка. Гребец, сидя на довольно узкой «гузе», мог грести как справа, так и слева, если хотел увеличить скорость. Ну, а если такой необходимости не было, то грёб практически с одной стороны, подруливая тем же веслом.

Пользовались и другим типом весла, также выстроганным из единого дерева. Оно было более длинным, около 2 метров, и часто применялось как шест, особенно когда надо было пробираться по мелким межозёрным протокам, заросшим камышом.

Обычно к одной прикове примыкали цепями по несколько каюков. Позже появились и лодки, особенно, когда не стало настоящих мастеров и деревьев, из которых вырубывали каюки. Последний каюк, насколько я знаю, был сделан несколько лет назад и тут же его продали, как этнографический раритет. А жаль, ведь с каюками ушла от нас и часть этнической культуры наших предков!..

Но и не только каюки ушли в предания, вместе с ними были утрачены и некоторые традиционные для Боровского способы рыбной ловли и изготовления снастей. Ведь рыбу казаки ловили всегда и везде. Скажем, на мелководье лиманов и озёр ловили голыми руками. Для этого сидя на илистом грунте, охватывали коленями кочку или куст рагоза, при этом прощупывали руками места, где могла прятаться рыба. Поиски приводили к тому, что из-под корней растений извлекали зазевавшихся карасей, вьюнов или раков.

Там же, в прибрежной зоне озёр, для лова применяли плетёные кошёлки и кули. Их размещали за кустами водной растительности и, бултыхая ногами, нагоняли в них рыбу. Обычно кошёлками ловили ребятишки, а вот кулями – взрослые. Такая ловля часто была весёлой и увлекательной, правда иногда, поднимая над водой орудие лова, рыбаки обнаруживали не только ищущих спасения лягушек и раков, но даже ужей и гадюк. Случалось, что попадались и сазаны, щуки, налимы и даже небольшие сомы. Поймать язя – было настоящей удачей. А вот плотва, краснопёрки, караси, лини и вьюны были наиболее частыми, хотя и скромными рыболовными трофеями.

Кошёлка представляла собой самую обычную плетёную из лозы корзину, а вот куль был посложнее. Иногда его плели из лозы, но чаще использовали обтянутый сеткой (металлической или деревянный) каркас в виде трехгранной призмы, с размерами сторон около 2 на 0,9 метра. Одна из этих сторон сеткой не покрывалась, а ручка посреди неё соединяла два параллельных ребра призмы. Ну, а в дополнение к кулю применялось так называемое из-за характерного, издаваемого им звука «хрюкало». Это приспособление представляло собой прикреплённый к шесту открытый металлический цилиндр или конус с дырочками на боковой поверхности. Ритмично поднимая и опуская его в воду, рыбу загоняли в куль. А поймав её, «складали» в висящий в виде полевой сумки, через плечо, «подсумок».

Следует сказать и ещё об одном народном способе лова рыбы – «бочкой». Обычно этот способ применяли, когда в летнюю жару некоторые небольшие озёра и лиманы мелели, пересыхали, или превращаясь в болотца. Бочка - это большой, изготовленный из лозы или из листового алюминия цилиндр, напоминающий огромную, около 1 метра в диаметре кастрюлю-выварку без дна с отверстиями на поверхности. Верхний диаметр её был меньше, а нижний больше.

Для лова бочку приподнимали над водой и резко ставили перед собой на грунт так, чтобы она была на половину над водой. Наклонившись вперёд, рыбак в поисках рыбы прощупывал руками всё, что ему попадалось в бочке. Обычно, это были караси, лини, вьюны иногда и раки.

Чуть глубже и несколько дальше от берега ставили верши, которые изначально плели из лозы, а позже из проволоки. Каркас изготовляли из толстой алюминиевой, а остальная часть плелась из мягкой проволоки. Верша имеет коническую форму со вставленной прутяной воронкой, называемой в Боровском «уцынок». Внутри верши обычно оставляли приманку, хлеб или макуху. Рыба, почувствовав запах пищи, входила в вершу, а выйти уже не могла. Вершами ловили карасей, линей, вьюнов, раков, иногда попадались и налимы.

Гораздо результативней была ловля вентерем. Принцип этого лова соединял принципы ловли вершей и сетью. Как и верша, вентерь – это такая же ловушка, состоящая из цилиндрической сетки, расправленной на обручах, сделанных из лозы или металла. К первому входному обручу крепятся небольшие грузы для обеспечения устойчивого положения. Задний конец вентеря, «кутец», через который вынимают рыбу, завязывается и крепится к специально воткнутому колу. Как и в верше, в передний конец вставляется сетяной конус - уцынок. Именно он задерживает вошедшую рыбу. От входного обруча в стороны расходятся изготовленные из сетки два направляющих крыла, крепящиеся к кольям.

Бывали вентеря и из двух конусов, соединённых сеткой с креплением её к верхнему и нижнему краям входных обручей. Рыба, наткнувшись на крыло или сетку, шла вдоль неё и попадала в отверстие. Такими вентерями перегораживали неширокие озёра (например, Шейку) или места соединения озера с протокой.

В зимнее время на некоторых озёрах ловили рыбу с помощью котцов. Это сооружение представляет собой род лабиринта из стволов тростника или подсолнуха, связанных между собой как плотная изгородь. Котцы в вертикальном положении плотно крепили ко дну и устанавливали у самого берега, в перпендикулярном к нему направлении. Ставили котцы и на межозёрных протоках. В зимнее время, когда озеро покрывалось достаточно толстым льдом, над завитком спиралевидного лабиринта делали прорубь и вытаскивали подсакой зашедшую в котец рыбу. Чаще всего в котцы попадались караси и сазаны, иногда очень большие.

Ловили на озёрах и сетями. Те из них, что крепятся ко дну или за береговую растительность, считаются ставными, а те что дрейфуют по ветру – плавными.

Применяли в Боровском и заводные орудия лова - прEQ \o(и;´)волочки и бредни, которые действительно заводят и, натаскивая на рыбу, тянут к берегу несколько человек.

Приволочка, по сути - это малый невод или неводок. Длина его примерно 40 метров. И потому приволочку, законным или незаконным образом, использовали только на самых больших озёрах Боровского.

А вот бредень - значительно меньше, всего 12-15 метров. При этом обе разновидности этих сетей имеют одни и те же составные части: центральная, куда собирается пойманная рыба - это мотня или куль, а по бокам - крылья. В бреднях мотня занимает одну треть длины. В приволочках соотношение меняется в пользу крыльев. Особо успешна ловля бреднем бывала после половодий, поскольку в озёрах, лиманах, «ямках» и «кабичках», кроме постоянных обитателей оставалось много речной рыбы. Случалось, что на берег вытягивали больших лещей, налимов, щук и сомов. А в далёкие послевоенные годы в озёрах вылавливали даже осетровых.

Конечно же, на уровне государства ловля сетями считалась хищнической и браконьерской. Рыбинспекция забирала сети и улов, а рыбаков наказывала большими штрафами. Но боровщане, тем не менее, продолжали ловлю даже тогда, когда разливов Донца уже не было, и рыба в озёрах по сути перевелась. Особенно заметно это стало, когда рушилось некогда сильное государство, а люди и озёра оказались никому не нужными. Браконьерство стало одной из форм выживания. Сокращали производство. Закрывали цеха. И средств для содержания семьи не доставало. Что было делать, если к тому же генетическая память говорила, что Боровские угодья должны принадлежать его жителям - боровщанам…

В этих условиях случалось, что рыбу уже не ловили, а добывали, применяя порой агрессивные, известные с древних времён способы.

Одним из них был лов острогой, представляющей колющее вилообразное (рыболовное) орудие с зубцами на длинном деревяном древке.

В осенний период, острогу применяли «на чистой воде» в период перед появлением льда на поверхности озера. Вода в это время становится очень прозрачной, на дно опускается куширь, а поверх него, в ночное время, при свете фонаря, обнаруживали стоящих неподвижно крупных щук. Их то и били острогой. Аналогичным образом применяли острогу и на проруби, когда в конце зимы в озёрной воде не хватало кислорода. Рыба, задыхаясь, в большом числе шла на прорубь, где и попадала на острогу добытчиков. При этом брали только крупную. Ну, а «настоящие браконьеры» черпали из проруби всё, что попадало в подсаку…

Впрочем, не только острогой били щук, но и топором. Это бывало, когда озёра уже покрылись тонким, но достаточно прочным, чтобы выдержать вес человека, льдом. Охотник на щук, в высоких (забродских) сапогах и с топором в руках ходил по льду вдоль берега озера и выискивал под прозрачным льдом щуку. А обнаружив, глушил её через лёд топором и вытаскивал из воды подсакой. Случалось, что вместо топора применяли «киёк», некое подобие дубинки. Изготовляли его, выкопав с корнем молодое дерево. Далее дерево и корень обстругивали и придавали ему вид дубинки.

Конечно же, такие методы добывания рыбы не всеми одобряются. Но вместе с тем бредни и приволочки очищали озёра от избытка водных растений. А проруби, сделанные любителями поохотиться с острогой, давали возможность большей части рыб не задохнуться подо льдом во время зимних оттепелей.

Ведь, в самом деле, у государства никогда не было дела ни до очистки озёр, ни до задыхающейся рыбы…

По-видимому, кто-то вверху рассуждал: «меньше озёр – больше места для пашни…». Впрочем, это формулировка актуальна и сейчас, когда луговые земли около Боровского покупаются или сдаются кому-то в аренду.

По сути, до сих пор никому нет дела до спасения пойменных озёр, которые заболачиваются и высыхают. А вместе с ними меняется и местный микроклимат, пересыхают луговые почвы, исчезают характерные виды растений и уменьшается видовое разнообразие водного мира, в том числе и рыб, заходивших в озёра во время разливов Донца.

Вспоминается и разнообразие рыб, водившихся в озёрах в 60-70 годы ХХ века.

Если начать с верхней позиции пищевой цепочки, то первыми здесь были самые крупные хищные рыбы: сом, налим и щука. Мелкие – это окунь и ёрш. Далее идут нехищные - сазан, красный и серебристый карась, вьюн, линь, язь, лещ, плотва и краснопёрка. Мелкие нехищные рыбы - это уклейка, верховка, горчак, пескарь и шиповка (или усатый голец).

Последнюю из списка рыбку называли «кусучкой». Она самая маленькая из вьюновых. Это прозвание рыбка получила от того, что под глазом у неё имеется двураздельный шип, который, случалось, колол руку, извлекающую шиповку из снасти. Но в целом, шиповка вполне мирная. Имеет серый окрас и внешне напоминает вьюна, при этом значительно уступает ему в размерах.

Так вот, по несложным подсчётам, в наших озёрах насчитывалось около 20 видов рыб из 38 – 47, живущих в бассейне Донца.

Сколько же их осталось из списка - надо бы спросить у рыбаков, которые помнят и местные названия некоторых рыб.

Так, щуки, что поменьше и помоложе - это щурята, а самые маленькие – клевцы. Большие лещи – это чибаки, тех же что поменьше - лящики или, соответственно, подлящики, а самых маленькие ласкырики. Маленькие налимы назывались меньками, ерши бубырями, уклейки - сибилями, пескари – качалочками, а горчаков иногда называли горчичками.

Немало можно рассказать и о птицах, обитавших на боровских озёрах, однако из-за небольших знаний царства птиц, ограничу своё описание лишь небольшими заметками…

…Каждую весну, когда Донец сливался с озёрами, а луга и лес заливались талой водой, на голубом небе появлялись стаи перелётных птиц. Они объявляли о себе кликами, кряканьем, гоготом и курлыканьем. Это были стаи уток, гусей, журавлей и белых лебедей. Пролетали они невысоко, и иногда садились передохнуть на ближних от Боровского озёрах - Вяликом Зимовном, Суковатовском, Круглом и других.

Некоторые птицы оставались здесь, но большинство, передохнув, продолжало свой путь на север - в Россию. Оставались, в основном, утки, но случалось, и пары лебедей. Правда, не всегда удачно, ибо находились негодяи, убивавшие прекрасных птиц.

На лугах видели и журавлей, но это было большой редкостью. Так же и гуси кормились на озёрах, но близ Боровского они не селились; у них ведь обычно большие колонии, а жить на озёрах незаметно они бы не смогли.

Зато аисты нередко появлялись на лугах, прилежащих к Зимовному. То же самое и цапли, избравшие местом обитания прибрежные камыши Суковатовского, Дурного и других озёр. Было много и выпей – птиц, относящихся к роду цапель. В качестве жизненного пространства они всегда предпочитают густые заросли камыша с участками воды. Выпи – великолепные мастера маскировки. Так, стоя в зарослях рагоза и вытянув шею вверх, они становятся совсем незаметными. Впрочем, эти птицы обнаруживают себя громкими и гулкими криками, похожими на рёв быка, отчего и народное прозвание птицы - бугай.

Вспомнается и множество бегавших по листьям лилий буровато-чёрных болотных курочек, рассмотреть которых из-за их большой осторожности не всегда удавалось. Эти птицы, размером с голубя, являются водоплавающими. Клюв у них относительно короткий, ярко-красный. При появлении пришельцев курочка издавала резкие односложные звуки «киррк!..» или «цик-цик!..». А насторожившись - тихое «курр..».

Болотные курочки родственны лысухам или, как их называют в Боровском – лыскам. Прежде эти птицы встречались реже чем курочки. Но их всегда узнавали из-за больших размеров, однообразной черноватой окраски и белой бляхе на лбу. Именно по ней лыска и получила своё название. Удивительно, но в последнее время эти птицы встречаются чаще, чем дикие утки. Они даже не боятся свободно плавать на Зимовном в нескольких десятках метров от рыбаков или от купающихся.

Почему же нарушилась пропорция в числе курочек и лысок? Догадаться не сложно. Из-за отсутствия весенних разливов и летней жары берега озёр оголились, но главное - сократились плантации белых лилей, по поверхности листьев которых бегали болотные курочки.

Что же до уток, то они всегда являлись основной целью охотников. Да и браконьеры никогда не упускали возможности добыть этих птиц в межсезонье. Но утки с удивительным постоянством возвращаются на родные озёра.

Рассказав о водоплавающих, вспомним и других птиц, обитателей боровских озёр.

Так, в приозёрных камышах то здесь, то там слышалось пение камышовки – серой, чуть больше воробья птички, которая, порхая над отдельными высокими травинами, вставляла слоги «эррр…ди-ди-ди»…. «ррр дю-дю-дю». Боровщане называют камышовку подкамышиком и всегда относятся к ней с симпатией.

А вот ещё воспоминание: над голубой озёрной поверхностью проносились стаями и летали поодиночно разнообразные чайки. Мелких чаек или крачек в Боровском, как и на Дону, называют рыбасáми. Иногда над озёрами появлялись и более крупные ‑ чайки-хохотуньи, и родственные им черноголовые хохотуны. Жить бы им и радоваться, но не так-то было, когда в августе открывали охоту на водоплавающую птицу. И тогда, именно они, чайки и рыбасы первыми попадали под перекрестный ружейный огонь. В этот день, по истинне праздник для охотника, стреляли уже не только по водоплавающим, но и вообще по всем птицам, случалось даже, и по домашним. А когда стрелять было уже некого, то стреляли по пустым бутылкам и консервным банкам…

Встречались на озёрах и различные кулики. Обычно это небольшие серые птички с длинным тонким клювом, а также длинными и тонкими ножками. Но были среди них и настоящие красавцы – чибисы, названные так, по-видимому, из-за характерного их крика - «чьи-вы!.. чьи-вы!..». У самца чибиса верх головы и длинный хохол – чёрные, с зеленоватым металлическим отливом, а бока и задняя часть шеи – беловатые. Остальной верх тела имеет металлический зелёный цвет.

Летали над озёрами и стаи ласточек. В основном это были маленькие с коричневатым оперением береговушки, называемые в Боровском шуриками. Но были здесь и так называемые деревенские ласточки, наиболее любимые в народе. В отличии от береговушек у деревенских ласточек чёрное оперение, бока и задняя часть шеи – беловатые, а длинный хвост имеет глубокий разрез в форме вилки. Крылья же у них изогнутые, длинные и острые.

И завершая краткое описания птиц на озёрах Боровского, хочется вспомнить ещё и скопу. Эта крупная хищная птица часто парила над озёрами, охотясь на рыбу у поверхности воды.

Обнаружив жертву, скопа выпячив лапы вперёд, отводила крылья назад, и погружая лапы в воду, взлетала с водной поверхности, используя мощный почти горизонтальный взмах крыла. Интересно, что в полёте скопа всегда удерживала рыбу одною лапой впереди, а другой сзади.

В общем, птиц и рыб было много. Да и насекомых хватало всем. Видно, загрязнения отходами химических предприятий тогда ещё не в полной мере сказывались на жизни озёр Боровского. При том даже, что над трубами «Азота» постоянно висели оранжево-рыжие «лисьи хвосты», а по весне рубежанский «Краситель» сбрасывал в Донец фенол, гибящий всё живое. И это злодейство длилось из года в год, пока завод наконец не закрыли. А вот «Азот» ещё долго, долго раскрашивал небо и портил воздух своими газами. Причём небезрезультатно: последствия многолетнего химического загрязнения природы сказываются, наверняка, и поныне.

…И всё же хочется надеяться, что прийдёт ещё время, когда ласточки-береговушки, рыбасы и другие птицы, также как и рыбы, в большом числе и разнообразии вновь вернутся в озёрный край Боровского, а воспоминания о ещё непотерянном полностью прекрасном постепенно приведут сознание жителей и местной власти к необходимости значительных природоохранных преобразований в пойме Донца, ибо пренебрегать природой – то же самое, что пренебрегать собственным здоровьем. Последствия могут стать необратимыми…

Боровского городка донецкий казак Олег Иванов сын

На фото внизу (номера на фотографиях):

11, 14- изготовление каюка,

12 - тесло,

13 - скобель или струг,

16 - так называемое хрюкало,

17 - бочка,

19 - верша,

21 - налим,

22 - пескарь или калочка,

23 - шиповка или кусучка,

24 - лебеди нам доверяют,