К 370-летию Боровского

Автор: Шатух Олег Иванович (историк, г. Донецк)

В поисках документов по истории Боровского я целый день провёл в областном архиве Луганска, но оказалось, что по данной теме ничего не было. И более того, о Боровском, работницы архива узнали только от меня. Было даже странно, что история не сохранила здесь никаких документов о самом древнем  населённом пункте Луганщины. Ни межевых, ни метрических книг, ни ревизских сказок - ничего…

На следующий день, с утра я уже ехал со своим родственником на автовокзал, когда тот неожиданно предложил поехать посмотреть музей донского казачества в станице Луганской, который ещё совсем недавно имел наименование п.г.т. Станично-Луганское, скрывавшее истинное имя единственной станицы Войска Донского, на территории украинского государства. Увы к счастью, историю здесь не перепишешь. Да и народную память не изменить…

С древних времён в Подонцовье жили донские казаки и их предки. Войско Донское, как казачья республика образовалось в XVIв низовьях Дона. Потом казаки освоили не только весь Дон, но и его притоки. По местам своего расселения казаки, жившие к югу от Верхних Раздорназывались низовыми, а кто селился поверху, севернее Раздори по притокам Дона,получили название верховыхказаков.  Верховыми считались и донцы с Северского Донца – основного притока Дона, имевшего особое важное, стратегическое значение в борьбе казаков,  и Русского государства за жизненное пространство против степняков  и турок. И не случайнов ХVII в., согласно  мнению академика Б.А. Рыбакова,до освоения верхнего Дона и других его притоков,  Северский Донец  в среднем и нижнем его течении вместе с Доном от  дельты до устья Донца, нередко именовался Доном или Доном Великим.

Осваивая Подонцовье, донские верховые казаки доходили даже до Бахмутской сторожи. В грамотах их иногда называли донецкими казаками. К ним за поддержкой обращались русские цари Иван Грозный, Борис Годунов. Казаки жили вдоль берегов Донца юртàми, которые представляли собой земельные наделы, со всеми их угодьями по праву первой заимки.Границы юртòв с древних времен утверждались Войсковым Кругом (казачьим парламентом). В конце XVIIв. по Северскому Донцу определяются следующие юрты и соответственно им городки:Маяк,  Сухаревский Красненский, Боровской, Трех Избенский, Айдаровский, Теплинский, Луганский, Митякин и Гундуров.

В мирное время любимым занятием донцев были охота и рыбная ловля. Кроме того владели они пчельниками, покосами, разводили лошадей, вываривали соль и строили парусно-вёсельные струги.

Характерно, что после взятия турецкой крепости Азов и вхождения в союз с Русским государством, в Подонцовье стали множиться городки - небольшие деревянные крепости.  Из них самые крупные имели население не многим более 100 человек. Так,  в деле Посольского приказа о сыске беглых от 1707 года говорится, что   Луган имел 149,  Боровской -120, а Краснянский городок - 115 казаков . Причём, до времени правления царя Петра Iс Дона выдачи не было и казаки принимали в городки братьев-казаков, оставивших городовую или станичную  службу в украйных городах.  А в 1654 г. после реформ московского патриарха Никона,из центральных городов русских к казакам бежали старообрядцы, не принявшие изменения обрядовых форм церкви. Казаки не препятствовали им ибо и сами донцы сопротивлялись новому церковному порядку. Более того, среди казаков  были  даже татары, калмыки и прочие инородцы принявшие православие и пригодные к казачьей службе.  

Существенное пополнение казачьих городков было непосредственно перед Булавинским восстанием. В основном в городки бежали мастеровые и солдаты, не желавшие подневольно работать  на корабельных  верфях, заложенных Петром в Воронеже. Что же до числа беглых крепостных, о которых так же говорят историки, то оно было ничтожно малым. По мнение известного донского историка Евграфа Савельева, большинство крепостных даже и не думали о свободе, их менталитет отличался от такового у свободных земледельцев, в частности однодворцев. К тому же, в общей массе, крепостные не владели оружием и могли быть пригодны лишь для  хозяйственных работ.

Таким образом, из поколения в поколение из различных этносов формировалась  особая славянская народность, с характерными внешними данными, языком, традициями и этнической культурой. При этом по вере и по языку донцы считали себя русскими, но запорожцев они считали братьями и нередко вместе с ними ходили на татарские улусы и «за зипунами» на турок. Ярчайшим свидетельством тому есть азовское сидение и булавинский бунт.

При общей этнической целосности казачьего народа, были меж казаками и отличия. Так, по мнению донских историков XIXв. Сухорукова, Броневского и других верховые донцы преимущественно  русоволосы, голубоглазы, более крупные, сильные. Они отличались большей домовитостью, былинеторопливыв решениях, более рассудительнычем низовые, но менее быстры в принятии решений.

В  природе верховых больше проявлялись черты  рязанских и новгородских предков. У низовых  же чаще скуластых, темноволосых и кареглазых было заметное сходство с кавказцами и тюрками. Они, уступая верховым физически, в большинстве своём более прытки и предприимчивы, богаче и считали себя более значимыми в сравнении с верховыми. Именно низовые полные боевого задора, воинственные и «молодцоватые»представляли собой основу Войска Донского.

После восстания 1707-1708 г.г. казачьи городки Подонцовья такие как Боровской, Ново-Боровская станица, Сухаревский городок, Трёхизбенский, Ново-Айдарский, Шульгин, Белянск и другие  поддержавшие К.Булавина были сожжены карателями князя Василия Долгорукого, анаселение их было полностью истреблено. Каратели по приказу самого царя Петра Iне щадили ни детей, ни женщин, ни стариков.  На месте городков оставались лишь пепелища. Восстание в 1709 году было падавлено.

И тем не менее, какая-то часть населения по-видимому смогла спастись  и со временем вернуться…

Спасли жителей  леса и озёра Подонцовья. И вот почему.

Старицы Донца соединялись между собой протоками. А некоторые из них, как например Тубà, непосредственно сообщались с Донцом.   Это и позволяло уйти от преследователей на долблёных челнах-каюках, а затем тайными лесными тропами попасть в украйные города русские. Там, среди служилых и черкасов  могли быть родственники и  верные люди. Беженцы слились с местным населением, но со временем память о покинутых городках и вольной жизни на Донце заставила    многих вернуться на пепелища.

Впрочем, этому возвращению способствовала и возникшая в Подонцовье  ситуация.

Согласно историческим данным, вскоре после подавления булавинского восстания разоренные царскими карателями городки снова стали заселяться казаками. Так было, и на Донце и на  Айдаре. Известно, что уже 1 мая 1709 г. князь Долгорукий, ссылаясь на показания казака Ивана Фролова, писал: «которые городы по Донцу и по Айдару я спустошил, ныне в них есть жильцы, и казали ему указы за рукою Васьки Познеева, что он им велел тут жить и взятки с них брал мельницами и хлебом». Был проведен «розыск», и Васька Познеев «взят за караул» т.е. арестован.

И всё-таки в том же 1709г. Царю пришлось разрешить селиться на прежних землях донских казаков однодворцам – земледельцам из служилым людей и детей боярских.

Дело в том, что граница с  Полем, неохраняемая казаками, оказалась открытой и крымские татары пользуясь этим, участили свои набеги. И тогда правительство России решило вновь заселить территории уничтоженных   казачьих юртов вольными людьми. И на местах городков, станиц появились слòбоды,  сохранившие первоначальные  названия. Таким образом возникли слобода Боровская, Краснянская, Трехизбенская и другие. 

Казаки, скрывавшиеся в украйных землях, на Слобожанщине смогли  вернуться на преждние места жительства, где были их городки и могилы близких.

Возвращались они под видом вольных – однодворцев и слободских казаков. И подтверждение тому мы находим в труде историка православной церкви  Филарета «Историко-статистическое описание Харьковской епархии». Именно там, когда речь идёт о Боровской слободе говорится –«Благоговение жителей к святости прежнего места и уважение к могилам предков долгое время ежегодно вызывали жителей новой слободы – с крёстным ходом посещать старую родину и творить там поминовение об усопших.»   Не значит ли это, что для большинства заселивших Боровскую слабоду и для их потомков погибшие во время Булавинского восстания были родными и близкими?

Само слово «слободà» означало поселение свободных земледельцев, освобождённых от многих государственных податных повинностей и не закрепощеных помещиками. Характерно, что в Подонцовья земли разорённых казачьих юртов заселялись преимущественно казаками слободских полков. Говорили эти казаки на малороссийском наречии и верно служили русским Царям, поскольку украинского государства ещё не было.

Таким образом  на землях сожжённого Ново-Боровского городка появилась черкаская слобода Боровенька.  А неподалёку от сожжённого Сухарева городка возникла слобода Кременная. Бывшие служивые люди, пришедшие с украйнных русских городов: Валуек, Корочи, Старого Оскола, Ряжска и пр. поселились в Краснянской, Боровской, Трехизбенской,  Новоайдарской и Староайдарской слободах.  С 1715-1732 года на земли отторгнутые у донских казаков по Айдару и Северскому Донцу переселили казаков слободского  Острогожского полка.    

Вот почему среди однодворцев Боровской слободы мы встречаем фамилии, характерные для нынешних Белгородской, Курской и Воронежской областей Российской федерации. Причём, заметна тенденция - ближе к землям Войска Донского появлялись слòбоды с этническими донцами и однодворцами, а  ближе к землям слободских черкасов  слободы с этническими малороссийскими казаками.  

Соседство двух близких казачих этносов донского и слободского было взаимно полезно. Языковых барьеров никогда не было. Более того,  в Боровском  и Трехизбенке из поколение в поколение вместе с фамилиями коренных жителей неизменно передаётся и прозвище. В Боровском, например, одна из самых распространённых фамилий коренных жителей - Попов несёт с собою прозвище Гайчук что соответствует украинской фамилии. А вот Адонины – Прусы(тоже украинская фамилия). Среди Агафоновых есть Горовые. А в Трехизбенке   одни Бородины -  Морозовы от украинского прозвища Мороз, а другие  Бородины – Кубàнцевы от «кубанец». И подобных примеров, когда фамилия донская или  русская, а прозвище укрàинское очень много. Почему так, стало ясно после беседы с историком-краеведом из Трехизбенки Галиной Ивановной Анохиной. Оказалось, что сохранилось предание, якобы через некоторое время после Булавинского восстания в Трёхизбенку стали возвращаться уцелевшие казаки. И дабы не быть узнанными и наказанными, они приходили с новыми прозвищами, принесенными  с других украйнских земель.

Со временем, когда угрозы преследования не стало, казаки стали открывать свои истинные прозвища,  ставшие  впоследствии фамилиями их потомков. И это явление было оправданно жизненной практикой, особенно когда кого-то надо было спрятать от чужих, сказавши «такого мол не знаем» или  помочь найти для своих же.  Утратив свой сословный казачий статус донцы быстро собразили, что со времени ликвидации законов старого поля - от государства не всегда дождёшься хорошего и потому на всякий случай, полезно сохранять прозвище.   

А вот, ещё как иллюстрация  на тему переселенцев в бывших казачьих городках Подонцовья, отрывок из книги замечательного луганского историка В.И.Подова "К тайнам истории".  Основываясь на архивных данных,Владимир Иванович знакомит читателей с  некоторыми  жителями Боровского и Краснянской слободы в 1719 году и путями их переселения:

   «Например, Семен Иванов, по его словам, житель города Полатова. Когда его отец умер, он пошел в Тулу, оттуда в казачий городок Кабанье, а затем - в Боровское.

Жители Боровского Никита и Василий Черножуковы родились в слободе Турова Воронежского уезда. Никита пошел в слободу Горохово Изюмского полка, оттуда - в Боровское. Василий же Черножуков из своего села пошел в Кабанье и жил там своим двором. Потом пошел в слободу Горохово. Оттуда - в Боровское, к управителю Петру Климентьеву.

       Житель слободы Краснянской Михаил Старцов, которому исполнилось 25 лет, был уроженцем Ольховатки Изюмского полка. Оттуда вместе с отцом пошел в Краснянку, явился к управителю Якову Никитину и жил здесь своим двором восемь лет. Когда отец умер, нанялся в работники к крестьянскому попу Ивану.

         А вот маршруты Пахома Старикова, жителя той же Краснянской слободы. Уроженец села Долгова Валуйского уезда. Отец служил городовую службу. Из с.Долгова отец его пошел в казачий донской городок Трехизбенский. Жили в том городке пятнадцать лет. А по разорении Трезизбенского после Булавинского восстания, отец вернулся снова в с.Долгово и жил там три года. А затем пошли в Краснянскую слободу. А ныне, сказал Похом Стариков, живу в сосеях у краснянского жителя у Митрия Бобынина.»

В этом отрывке мы узнаём о пути Семёна Иванова, по-видимому, служилого казака или однодворца, который шёл из Полатова, через казачий городок Кабанье в Боровское. Братья Черножуковы, потомки которых до сих пор живут в Боровском,  пришли сюда из слободы Турова Воронежского уезда, пожив некоторое время в черкасской украинской( слободе) Горохово Изюмского полка. А Михаил Старцов прибыл в слободу Краснянскую из другого населённого пункта Изюмского полка, Ольховатки. Туда же, в Краснянскую прибыл и Пахом Стариков, возможно потомственный городовой казак уроженец села Долгова Валуйского уезда, отец которого служил городовую службу.

Здесь примеры того, когда оставившие городовую службу служилые и однодворцы, уходя на Донец в казачьи городки Боровской, Краснянский и Трехизбенский образуют этно-культурную общность казаков-однодворцев в слободах Подонцовья.

Говоря о бывших городках Подонцовья нельзя не вспомнить о казаках Луганского городка. Этот городок как и все другие оставшиеся в пределах земель  Войска Донского  городки стал  называться станицей Луганской .  Так уж вышло, что луганцы не поддержали булавинцев во время восстания и тем самым сохранили себя и свою станицу в Войске Донском. А в новых пределах Всевеликого Войска Донского  Луган - Луганский городок, оказался самым верховым.

И всё же переселение казаков на территории Подонцовья при этом не остановилось. Следует заметить, что часть казаков, населявших городки до булавинского восстания, находилась в  военном походе в Польшу.  А вернувшись оттуда в родные края, донцы узнали о печальной участи  близких, погибших и пропавших безвести в период восстания. Некоторые из  казаков остались на землях своих городков. Другие пересилилась на земли соседей, не входящие в состав  Войска Донского. При этом, оставшись по сути дела казаками, они перешли в сословие однодворцев.   Часть казаков, желая сохранить свой статус и все казачьи привелегии, переселились на земли Войска Донского. Вот почему, просматривая списки казаков станицы Луганской и других станиц среди наиболее распространённых фамилий мы встречаем те, что произошли от прозвищ, связанных с топонимами сожжённых городков Подонцовья, где жили прапрадеды: Краснянсков, Краснянский, Сухаревсков, Сухаревский,  Боровсков, Боровской, а также Новыдарсков и другие с более характерным для донцов суффиксом «-сков» и менее характерным -  «-ский».

Прошли годы. Изменился наш край и его население. Донец давно покорён и не разливается по собственной воле. Возникли города и посёлки с многочисленным и разнообразным населением, не всеми помнящим и не всегда имеющим интерес к тому, откуда пришли и кто были предки, жившие на землях Подонцовья.  Имена многих вы не найдёте ни в истории, ни в архивах, хотя именно они первыми заселили и освоили Дикое Поле, защищали свободу и  родину. Они дали потомков, фамилии которых мы слышим каждый день на работе, в школе, в кругу друзей и знакомых.  Фамилии прапрапрадедов Поповых, Вороновых, Сиротиных и других боровчан, айдарцев, трехизбян и прочих звучат в древних селениях Луганщины далеко не одно столетие.  Но не многие знают, что Боровское, одно из самых древних в нашем крае, в 2010 году отметит своё 370-летие . И такими же древними являются  Старый Айдар, станица Луганская и Трехизбенка -  родина Кондратия Булавина – последнего атамана Вольного Дона.  Но есть ещё и Новый Айдар, Малая Краснянка, Кабанье, Шульгинка и другие бывшие городки Донцов со своей историей и самобытной этнической культурой населения. Не забудем Это и продолжим поиски своих корней, уходящих в минувшие века. Ибо изучение и открытие новых страниц истории  нашего края позволяет  гордиться мужественными предками первыми поселенцами и защитниками границ Отечества, сохранить собственное достоинство и тождество.

К 370-летию Боровского

Руку приложил боровского городка донецкий казак Олег Иванов сын

16 сентября 2010 года