Развернутая ветеранами батальонов «Айдар», «Донбасс» и других формирований блокада торговли с неподконтрольными Украине территориями Донбасса осуществляется на нескольких направлениях.

По данным филиала «Донецкая железная дорога» ПАО «Укрзалізниця», общие убытки от блокирования движения уже превысили 40 млн. грн. Не пропущено более 10 тыс. вагонов с различными грузами, в том числе с углем, металлопрокатом. Правоохранительные органы занялись расследованием, но очевидно, что выяснять надо еще много.

Хроника событий

Началась акция, поддержанная несколькими народными депутатами, 25 января с перекрытия участка железной дороги Луганск — Попасная — Лисичанск, затем — узловой станции Светланово. Тут же, на Луганщине, одноколейная дорога Горное — Золотое заблокирована остановленным составом. Кроме того, по сообщению начальника отдела коммуникации ГУ Нацполиции в Луганской области полковника Татьяны Погукай, в Попаснянском районе у станции Шепилово обнаружено повреждение железнодорожного полотна (вырезано больше метра рельса). Виновные в этом пока не установлены.

Проезду также препятствуют редут «Богдан», другие пункты, где участники акции несут постоянное дежурство.

В Донецкой области на исходе первой декады февраля перекрыли участок Ясиноватая — Константиновка вблизи станции Фенольная. По сути свободного проезда на территорию, контролируемую Киевом, не осталось, ведь еще в начале месяца была заблокирована железнодорожная ветка Горловка — Бахмут. Между этими городами на контролируемой территории расположены две станции, где хватает и других проблем. Район Курдюмовки подвергается обстрелам, повреждающим и пути. А за Майорском проходит линия разграничения. Она не обслуживалась персоналом, и остановок здесь не делали.

Ныне же на четном пути закрепили маневровый тепловоз, перекрывающий движение. По нечетному пути проходит маршрут местного пассажирского электропоезда.

По словам участников блокады, они собираются блокировать только те составы, которые идут с неподконтрольной территории. Путь электричкам, поездам, обслуживающим предприятия на подконтрольной Украине территории, официально обещано не преграждать.

Однако фактически оказался прерванным вывоз со станции Курдюмовка через Бахмут добываемой в карьере у поселка Зеленополье Бахмутского района глины, которая используется для изготовления керамической посуды.

На днях сложившаяся ситуация (в т. ч. различные с ней связанные инциденты) обсуждалась на выездном заседании Общественного совета при Донецкой облгосадминистрации.

В результате переговоров достигнута договоренность руководства добывающей компании со «Штабом блокады торговли с оккупантами», и десятки вагонов с глиной уже пропущены. Но предварительно их проверили постовые редута «Запорожье» и другие добровольцы. Штаб также сообщил о подготовительных работах по переносу своего редута от бахмутского переезда ближе к линии разграничения. Конкретные сроки зависят от обстановки на местах.

Стала очевидной целесообразность проведения общественных слушаний, переговоров, которые могут помочь в разрешении конфликта.

Выслушивая друг друга

В Кризисном медиацентре «Северский Донец» мне довелось участвовать во многих острых дискуссиях. Но такой напряженной, как эта, февральская, здесь, пожалуй, еще не было.

Ее организовал Общественный совет при Луганской облгосадминистрации.

Зампредседателя совета, известный в нынешнем админцентре Луганщины Северодонецке предприниматель Алексей Малеванец побывал в штабе блокады, побеседовал с активистами.

— Разговор был непростым, — замечает он. — Разные мнения, иногда даже категорически разные. Но люди серьезные, решительно настроены. При этом не забывалось главное: все мы — граждане одной страны. Убедился: есть заточенность на позитивный результат, и публичный диалог возможен.

На встречу за «круглым столом» пригласили и производственников, которым блокада сильно мешает. Пообещал как модератор дать слово каждому, чтобы появилась какая-то ясность. Если не находить общий язык еще какое-то время — получим новый виток эскалации конфликта на Донбассе. Необходимо все решать исключительно в рамках мирного переговорного процесса.

На пресс-конференции в медиацентре руководитель «Штаба блокады...» Сергей Акимович рассказал о своем видении причин акции:

— Объемы перевозок приближаются к объемам 2013 г. Куда идут налоги с этих продаж? Механизм расчета какой? А основные наши требования к террористам — обмен пленных всех на всех и прекращение огня.

На встрече с оппонентами замруководителя «Штаба блокады...» Анатолий Виногородский предположил, что расставить все по своим местам могло бы введение военного положения. Поскольку же военное положение не введено, ответственность за происходящее в стране должны, по его словам, взять на себя сами граждане.

Намерение поступательно развивать блокаду расшифровал так:

— Товары не должны идти ни в нашу, ни в ту сторону, к агрессорам. Это — бизнес на крови. В нас стреляют, а мы с ними торгуем, сами поддерживаем их! Закроем все переходы на линии фронта, а после начнем закрывать те, что находятся в Харьковской, Сумской областях.

Все зависит от того, насколько нас поддержат люди. А замерзать они не будут, пусть не волнуются. Мы уже побывали на Луганской теплоэлектростанции в Счастье, заверили ее руководство, что не станем блокировать ветку, по которой к ним поступает уголь.

Представители этой и Славянской ТЭС, рубежанских НПП «Заря», выпускающего продукцию общей и специальной химии, и картонно-тарного комбината предостерегли: не надо доводить дело до опасной черты. Это касается не только технологии, но и экономики, обеспечения занятости работников на производстве. Они убеждали, что ведут внутреннюю и внешнюю хозяйственную, коммерческую деятельность в рамках украинского законодательства, заботятся об имидже нашей страны.

Гендиректор комбината Геннадий Минин сообщил: акционером и партнером этого предприятия является управляемая из Лондона международная компания, которая владеет заводами по изготовлению упаковки в нескольких странах Европы. Давние производственные связи с Россией входят в общий цикл. Нарушать налаженное — значит отпугивать инвесторов от Украины.

— Все вопросы — торговли, борьбы с контрабандой и т. д. следует решать на общегосударственном уровне, в интересах государства, — призвал Минин. — Решать, начиная со столицы.

Не дожидаясь решений из высоких кабинетов, славянцы выразили тревогу в связи с происходящим здесь и сейчас. Мол, запасы угля на ТЭС из-за блокады не пополняются, и их осталось совсем немного.

Подобные опасения высказали и другие энергетики.

— Понимаем, — ответил на это Анатолий Виногородский. — Но не можем мириться с тем, что украинцы платят по сумасшедшим тарифам за электроэнергию. Почему? Уголь, закупленный на оккупированной территории, вдруг резко возрастает в цене, став якобы импортным. На этом кто-то крупно наживается. Надо либо действительно покупать топливо за границей и быть независимыми от, так сказать, «элэнэровского» и «дэнэ-эровского» угля, либо установить реальные тарифы.

Организаторы блокады посоветовали энергетикам переоборудовать станции под такой тип угля, который добывается не в непризнанных «ЛНР», «ДНР», а в других областях Украины.

Однако энергетики подчеркнули, что такая модернизация равнозначна строительству новой ТЭС и стоит миллиарды.

Это, да и предупреждение о грозящей остановке, было воспринято участниками акции как попытка сделать виновными в возможных веерных отключениях.

— Уже неважно будет, кто виноват, когда в итоге из нашего региона исчезнут остатки промышленности, — предупредил коммерческий директор «Зари» Алексей Зуган. — А мы на грани этого.

Не больше оптимизма и у металлургов.

Оппоненты же считают: у промышленников имелось достаточно времени переориентироваться на других поставщиков, иные рынки сбыта, чтобы не оказываться фактическими пособниками антиукраинских сил. А пока, мол, можно потерпеть, люди поймут.

В противовес говорилось о том, что, во-первых, на перенацеливание теперь времени нет, а во-вторых, и по ту сторону линии разграничения работают украинские шахтеры, металлурги, их предприятия в основном зарегистрированы в Украине, они платят налоги в госбюджет. Лишение же десятков тысяч людей средств к существованию чревато непредсказуемыми рисками, в т. ч. связанными с безопасностью страны. Во всем этом видят политический и экономический интерес отнюдь не Украины, а России.

От такой остроты дискуссии надежд на конструктивные решения, направляющие происходящее в предсказуемое русло, становилось все меньше. Но определенные предпосылки все же появились.

— Нельзя, чтобы Луганщина, оставшаяся на «энергетическом острове», оказалась без электричества, — согласны активисты блокады. — Пока станция в Счастье служит и Луганску, уголь нам с той стороны давать будут.

Однако, по нашим сведениям, электроснабжение этого города могут обеспечить напрямую из России. Потому ТЭС требуется ветка, идущая от украинских поставщиков. Давно можно и нужно было ее проложить. И сейчас не поздно — примеры ударного сооружения узкоколеек в истории Украины известны. Предлагаем воспользоваться и альтернативными источниками энергии, привести в нормальное состояние все дороги, по которым доставляются свои, украинские грузы.

Против этого никто не возражал. Был предложен и такой компромисс: вместе контролировать все, что реально везется «с той стороны», выявлять, не прячут ли под толщей угля некие «сюрпризы». Конечно, есть специальные госслужбы, но у них не хватит на все сил. Да, похоже, не все им доверяют.

А вот от высшего государственного руководства участники этой встречи, трудовые коллективы, политики ждут (обращений, заявлений хватает) экстренной выработки действенных мер по разрешению конфликта. В т. ч. выездного заседания Кабинета Министров, подписания общего меморандума. А еще — внесения полной законодательной ясности: что, где, кому и для чего можно, а что — нельзя. Торговать, разрешать, запрещать, поддерживать ту или иную сторону (есть же и военные, говорящие о такой поддержке). Общество — в ожидании...

Родится ли истина?

Без стратегических решений в возникшем противостоянии не обойтись. Но точки зрения высказываются полярные: от силового вмешательства до упования на «само рассосется».

Нужен консенсус, поэтому попробуем изыскать в каждой позиции рациональное зерно. Для начала прислушаемся к сказанному в эти дни на разных уровнях.

«Наше предприятие из-за отсутствия железнодорожных цистерн утратило возможность отгружать готовую продукцию, которая должна быть доставлена, к примеру, на Алчевский металлургический комбинат. В свою очередь не можем получить уголь, который нужен для генерации пара, необходимого в технологическом процессе, — говорит коммерческий директор рубежанской «Зари» Алексей Зуган. — Блокада железнодорожного движения в Луганской обл. уже привела к остановке сернокислотного производства. Речь идет о вспомогательном производстве, которое обеспечивает жизнедеятельность основного. Скоро вынуждены будем останавливаться полностью.

Что за этим следует, уверен, все понимают. Прежде всего — комплекс мер по сокращению расходов предприятия, вынужденные безоплатные отпуска для работников, свертывание наших городских социальных программ. Как следствие — рост социальной напряженности. Могут быть нарушены обязательства перед бизнес-партнерами, большая часть которых — европейские предприятия.

Алексей Малеванец (справа) в «Штабе блокады...» договаривается о «круглом столе»

Наряду с угрозой неполучения валютной выручки и выплаты штрафных санкций НПП «Заря» рискует своей репутацией надежного партнера.

Негативное реноме грозит и всей Украине как стране, с которой рискованно иметь бизнес. А договоренности о сотрудничестве нами были достигнуты с большим трудом — под гарантии ликвидации негативных тенденций, с которыми у многих ассоциируется восток Украины и Луганская обл. в частности. Теперь же вся проведенная нами кропотливая работа под угрозой. Это может отбросить не только нас, но и весь регион на несколько лет назад.

Почему предприятие, стоящее вне политики, должно быть заложником сложившейся ситуации с явно политической подоплекой?! Обязанность государства в этом случае — обеспечить возможность нормальной работы бизнеса».

Аналогично высказались генеральные директора Днепровского и Алчевского металлургических комбинатов Вячеслав Мосьпан и Тарас Шевченко. Они заявили, что блокирование железнодорожных путей серьезно ударит по стабильности работы этих градообразующих предприятий, где трудится более 25 тыс. человек. Комбинаты имеют договорные отношения с предприятиями Евросоюза, объем ежемесячных поставок в ЕС составляет 100 тыс. т товарного проката. Предприятия группы ИСД ориентированы на экспорт, их валютная выручка в 2016 г. составила более 1 млрд. долл.

Блокада приведет к уменьшению валютных поступлений в страну от реализации металлопроката, — предостерегают руководители комбинатов.

А гендиректор Мариупольского металлургического комбината Юрий Зинченко акцентировал внимание на том, что блокирование железнодорожного сообщения вбивает клин в Минские соглашения, на которых держится хрупкий баланс сил на Донбассе.

Профсоюзные организации горно-металлургического комплекса, не оспаривая благих намерений участников блокады, требуют разблокировать железнодорожное сообщение с неподконтрольными территориями.

«Часть наших предприятий, — напомнили они, — расположены на подконтрольной территории, часть — за линией разграничения, но все они работают в украинской юрисдикции и платят налоги в бю-джет Украины...

Не меньший вред также может быть нанесен железнодорожной и портовой инфраструктуре, поскольку предприятия ГМК являются крупнейшими грузоотправителями. Сокращение экспорта украинской продукции может привести к ухудшению торгового баланса, девальвации национальной валюты и очередному росту цен, а также потере рынков сбыта, которые быстро будут завоеваны другими поставщиками, что повлечет за собой еще большее обнищание основной части населения».

Директор Авдеевского коксохимического завода Муса Магомедов высказался так: «Кому выгодно, чтобы украинские заводы останавливались, чтобы люди теряли работу? Я знаю, что такое стоящий завод. Тишина до звона в ушах, и никакой надежды на будущее. У тысяч людей.

Очень надеюсь, что инициаторы этих событий когда-нибудь поймут — во имя будущего нужно строить, а не разрушать. Приглашаю их в Авдеевку, разбирать вместе с нами завалы, доставшиеся нам после обстрелов. Будем строить. Все буде добре».

Секретарь СНБО Александр Турчинов заявил, что решение о какой-либо блокаде в зоне АТО может быть принято только Верховным главнокомандующим.

Руководитель Луганской областной военно-гражданской администрации Юрий Гарбуз заявил, что акция отдельных народных депутатов Украины и бывших бойцов добровольческих батальонов «Донбасс» и «Айдар» несет угрозу энергетической безопасности страны. «Если поставка топлива не будет восстановлена, без энергоносителей останутся теплоэлектростанции Центральной и Западной Украины», — подчеркнул он.

Руководитель Донецкой областной военно-гражданской администрации Павел Жебривский отметил в телевыступлении: «Как таковой четкой и жесткой блокады невозможно провести в так называемых «ДНР»/«ЛНР». Блокада — это когда в кольце. На сегодня граница с Россией открыта. Это будет фактически блокада со стороны Украины».

И еще: «...Готовы ли мы на сего-дняшний день отказаться от угля? Пока... я не услышал по поводу того, из Южной Африки или из других государств мы можем обеспечить или нет... в этой части нужно определиться, готовы ли мы перетерпеть... Но это должно быть жестко, тогда запретить переход линии разграничения. Не должно быть так называемых КПВВ, не должно быть очередей по 5—10 тыс. человек. Если делать, то делать. Готовы к этому? Думаю, что не готовы на сегодняшний день».

С губернаторами солидарны ряд народных депутатов. Они обратились к президенту, СНБО, правительству, предложили провести встречу с участниками блокады.

«Прямые убытки от повреждения железнодорожного пути в Луганской обл. составляют 2 млн. грн., непрямые — значительно больше», — сообщил министр инфраструктуры Владимир Омелян. И добавил: «Если мы говорим о государстве, то не может каждый решать, что ему делать. С другой стороны, мы выступаем за открытый диалог. «Укрзалізниця» выполняет только функцию перевозчика. Политические решения принимаются выше».

Тревогу выразили министры — по вопросам временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц Вадим Черныш, энергетики и угольной промышленности Игорь Насалик.

В то же время г-н Насалик в телеэфире заявил: «Если будет принято политическое решение на уровне государства — блокируем, и больше не будет идти никакой обмен товаром — в Украине есть достаточно ресурсов, чтобы обойтись без антрацитовой группы. И нужно понимать — это 15 млрд. грн. дополнительных средств, которые лягут на экономику и потребителей».

Аналогичным было его выступление на сессии ВР.

Однако известны и мнения относительно отсутствия альтернативы «неподконтрольному» углю. К слову, в медиацентре «Северский Донец» ветераны «Айдара» Василий Боднарук и Алексей Андрющенко выступили против тотальной блокады.

Среди населения есть и ее приверженцы, и противники. Лисичанский правозащитник Павел Лисянский рассказал о местной инициативе по мирному урегулированию ситуации.

Привести все к общему знаменателю попытался руководитель Луганского областного отделения Комитета избирателей Украины кандидат технических наук   Алексей Светиков: «Территории ОРДЛО вернутся в состав Украины не потому, что у нас танков и пушек больше, а потому, что жители ОРДЛО увидят — жить в Украине лучше.

Для такой реинтеграции Донбасса Украина должна: улучшать свое экономическое состояние в целом и контролируемых территорий Донецкой и Луганской обл. в особенности; не делать ничего, что способствовало бы улучшению экономического состояния оккупированных территорий (но и не допуская действий, которые бы создавали там гуманитарные проблемы).

Если исходить из этих двух задач, то покупать уголь в ОРДЛО можно и нужно, но при условии, что это экономически выгодно Украине. Например, если этот уголь действительно дешевле (для Украины, а не для конкретного олигарха), чем поставки из других стран. При существующем порядке, когда уголь, поставляемый из ОРДЛО, учитывается на ТЭС по цене Роттердамской биржи API2+логистика, — такой уголь Украине не нужен. Ведь покупка на бирже будет стоить столько же, но при этом мы не будем финансировать «ЛНР» и «ДНР» и не будем зависеть от них же в вопросах, связанных с энергетической безопасностью.

Это должно быть принципиальной позицией для украинской власти, но могут и должны быть исключения. Например, весьма примечателен тот факт, что блокада поставок угля началась не просто во время отопительного сезона, а когда установились самые сильные морозы. Ведь остановка Славянской ТЭС из-за отсутствия угля приведет к гуманитарной катастрофе, по крайней мере в Николаевке. И это вина не только власти, которая не обеспечила перевод станции на другие угли, но и активистов, заблокировавших поставки сюда антрацита.

Второе исключение — Луганская ТЭС в Счастье, куда уголь из-за логистических проблем может поставляться только с неподконтрольной территории.

Тем не менее блокаду, которую проводят ветераны АТО, следует поддержать хотя бы потому, что это — серьезный побудительный мотив для пересмотра властью Украины экономических отношений с ОРДЛО. По моей оценке, в частности, необходимо отменить привязку цены угля для ТЭС к API2 и одновременно ввести доплату к цене (до этого уровня) только для шахт, находящихся на контролируемой территории.

Запретить поставки на ТЭС угля марки «Т» (из «копанок»). На государственном уровне решить проблему зависимости электроснабжения контролируемых территорий Луганской обл. от поставок угля из «ЛНР» — и ускорением строительства новой ЛЭП, и, возможно, созданием железнодорожной ветки Новозолотаревка—Новоайдар».

— Наверняка есть и другие варианты. Не слишком ли вы категоричны? — спросил я у Алексея Алексеевича.

— Но иначе в такое время не выйдет! — подтвердил он свою решительность.

* * *

А в эти же дни в Северодонецке стало действовать новое предприятие — по вывозу железной дорогой выращенного на Луганщине зерна. Будет хлеб — будет и песня. Будет ли уголь, и что мы с вами будем петь? Поживем — увидим. Только продержаться бы до весны.

Семен Перцовский, 2000