Наблюдая за событиями войны, мы часто видели точку на карте – поселок Крымское, слышали о нем в сводках АТО. В этом поселке живут люди, 640 человек, это половина жителей, которые остались, несмотря на войну, или которым просто некуда уезжать, из них 302 человека – пенсионеры.

Поселок Крымское находится в Новоайдарском районе Луганской  области. Потихоньку в нем налаживается жизнь, и некоторые крымчане даже вернулись домой. Но, конечно, жители сталкиваются со многими трудностями. Об особенностях жизни прифронтового поселка рассказал руководитель Крымской военно-гражданской администрации Владимир Деревянко.

О жилье. «Проблема насущная и первоочередная. Все направили на это»

«Когда я приехал сюда работать, узнал, что больше половины домов было повреждено. Это и дома, и хозпостройки, и были полностью разрушенные дома. Пострадало и коммунальное хозяйство. Поселок остался без воды. Газ на тот момент уже был, - вспоминает руководитель военно-гражданской администрации Владимир Деревянко, - Электричество население само восстановило, так как сюда ни одна служба до конца 2015 года не приезжала. Почта не работала. Электрики появились в начале 2015 года. Село Крымское – это пример, когда государства нет, чиновников нет. Народ мародерничал, забирал кое-что у тех, кто уехал, переносили вещи к себе. Военные жили то тут, то там. Когда мы зашли туда, начали немного село приводить в порядок. Проблема с жильем была насущная и первоочередная. Все направили на это».

Разрушенные жилые дома в поселке Крымское

Одна из проблем заключается в том, что на сегодня нет определенной государственной политики в отношении этих прифронтовых сел, считает Владимир. Непонятно, как компенсировать населению затраты на поврежденное жилье, ремонтировать государству или переселять людей. «Мы пришли в выводу, что государство как бы должно, но оно не может, - делится Владимир, - Значит надо думать, как помочь. В Крымском работал международный Красный Крест по передаче стройматериалов, это был выход. Но когда мы поняли, что Красный Крест не в состоянии покрыть все крыши, все повреждения, я вынужден был собрать донорские организации и обсудить, как можно помочь нашему населению. И мы обговорили действия, чтобы мы в зимний период вошли хотя бы с крышами и стеклами. Все сделали».  Всего в Крымском повреждены в разной степени 312 домов, из них 5 домов были разрушены полностью и не подлежат восстановлению. Из 312-ти разрушенных домов – 298 частные. Они и сейчас остаются не восстановленные.

Разрушенное жилье в поелке Крымское

«Мы помогали восстанавливать только жилые дома. Ни хозяйственные постройки, ни заборы, - рассказывает Владимир Деревянко, - И сейчас мы за сезон 2015 года восстановили 140 домов, из них 138 - частных. А в 99-ти домах еще проводятся работы. Никто не готов, в том числе и мы не были готовы к такой работе, но, тем не менее, поднатужились - сделали. Я думаю, в этом году мы продолжим эту работу. Нам нужно почти 3,5 тысячи квадратных метров шифера, 5 тонн цемента, окна, рамы – 20 штук, двери – 77 штук».

О помощи населению. «Если мы раздаем помощь, то тогда мы раздаем всем»

«Сначала помогла райадминистрация. Остатки у них были на конец 2014 года – 200 тысяч перекинули. Но задача стояла такая – как поделить 200 тысяч, когда надо более 6 миллионов? Даже такая простая вещь, как поделить деньги, как можно поссорить село, мы уже знаем. Это кому-то дать, а кому-то не дать.  – говорит Владимир Леонидович, - 200 тысяч мы раздали к концу 2015 года. Проблема – карточки, куда можно перечислить деньги, и как раздать деньги. И сейчас, если работают гуманитарные миссии, мы объясняем условия. Или они раздают гуманитарную помощь сами, а мы не вмешиваемся, или если мы раздаем помощь, то тогда мы раздаем всем».

Водоснабжение.  «Надеюсь, что к лету мы запустим»

К концу года мы смогли начать работу. Я ставил проблему еще при Геннадии Москале, что нужно восстанавливать водопровод. Водокачка разбитая, она на территории разграничения. Через ту водокачку качалась вода на Стаханов, и Крымское было к этой системе присоединено. Восстанавливать ее никто не собирался. Мы пришли, когда эта ситуация уже сложилась. Начали ставить вопрос ребром. Нас посылала областная администрация: то мы в Красные Кресты ходили то в ПРООН. В ноябре месяце мы получили деньги на ремонт, но в условиях зимы, и особенно села Крымское, невозможно все это провезти по дорогам. Кроме того, стоимость подвоза из харьковской области до села Нижнего обходилось в 2 раза дешевле, чем от села Нижнего до Крымского. Работы начаты, я надеюсь, что к лету мы запустим водопроводы и канализацию».

Образование в Крымском. «Сам ремонт тоже – проблема…»

Когда в мае 2015 года ввели поселковую военно-гражданскую администрацию, райадминистрация уже занималась восстановлением школы, делали ремонты.  Само здание школы, практически не пострадало, но школа старая, печки для приготовления еды после боевых действий не работают, посуду, компьютеры и многие вещи разграбили мародеры, когда здание было закрыто и шли бои. 

Школа в поселке Крымское. Фото Владимира Деревянко

«Мы поняли, что детский садик работать в том виде, в котором был, не будет. Решили объединить со школой, но садик пока не запустили. На сегодня вопрос открыт, - говорит Владимир, - Но и сама школа тоже, учебный процесс начался, но проблемы – организация горячего питания, это столовая, и туалеты внутри помещения школы – тоже пока нет. Волонтеры как-то помогли, но большие ремонты должно организовывать государство. Сложности в наличии специалистов. Кто пойдет на такие зарплаты, и при этом нести ответственность. Сам ремонт тоже – проблема. Когда речь заходит о том, что нужно проехать в село Крымское, сделать ремонт, тот тут тоже начинаются проблемы. Мы столкнулись с проблемой, что у нас нет ни землеутроителей, бухгалтер не хочет идти на оклад такой, идти в военно-гражданскую администрацию. С садиком та же проблема. Школа для садика не приспособлена, нужно этот садик организовать, и закупить какие-то пособия, что трудно без наличия специалистов».

«Дорогу нарезали по полю, и как осенью пошли дожди, мы не можем ехать»

«Дорога из поселка выходит на Желобок, там, где стоит последний блок-пост, и поэтому для населения дорогу нарезали по полю, и как осенью пошли дожди, мы не можем ехать, - делится Владимир Леонидович, - Можно сделать нормально дорогу, которую нарезали по полю (асфальт вообще делать не собираемся). Но назвать даже сумму не можем, сколько. Не понятно, кто должен выделить землю для этих работ. В селе есть переправа, небольшой понтонный мост, но опять-таки, надо ездить по дороге, которую надо делать. Быстро этот вопрос решить не получается. Мы живем не в таких условиях, как Северодонецк, который был оккупирован и потом освобожден, или новоайдарские села, у нас не было быстрого транспортного передвижения, нормальных дорог. Например, даже, если решать проблемы самозанятости, будут что-то выращивать, то как продать, кому продать, как вывозить, не понятно».

Проблемы дороги усложняют жизнь, когда встают вопросы медицины или же возможностей добираться на работу, в областной центр. Поначалу скорые не проезжали, пожарные тоже не проходили.  «В связи с тем, что у нас нет дороги, а мы не можем ни заехать, ни выехать, - делится Владимир Леонидович, - Военными и машинами МЧС мы людей время от времени вывозим. Для того, чтобы люди могли снять деньги, купить лекарства, потому что аптеки тоже нет. Все это затрудняет нашу работу».

Медицина. «Военные врачи: пока врачей не было, они нас спасали»

«Районная больница, находится в Новоайдаре. Для населения, это было страшно неудобно. Нам надо было ехать через Личичанск, Северодонецк, и потом невозможно за один день справиться и назад вернуться не могли. В поселке работал только фельшер.  Больница не работала. «Первым делом после моего назначения Юрий Клименко [заместитель руководителя ЛОВЦА] организовал. Дальше мы в процессе нашли главврача, который был начальником санатория. На сегодня санаторий ликвидируется, он возглавил амбулаторию. Я надеюсь, что со временем, он подтянет свою практикующую часть. Мы берем того, кто есть, - говорит Владимир, - Плюс военные врачи: пока врачей не было, они нас спасали, перевозили, вывозили. Были у нас и «Врачи без границ», но с ноября заезда в село нет».

«Грань очень хрупкая между миром и войной сейчас…»

Сейчас в поселке относительно спокойно, поддерживается порядок. «В основном села живут на самоуправлении. Основной костяк - бывший бухгалтер, который работал и секретарь совета. Они помогли - не бросили село, сохранили какую-то устойчивую связь. На них все бремя управления на месте. Стараемся мы вытянуть наше село, но силы не беспредельные. Люди нормально ладят между собой. Им не нужен милиционер, чтобы между собой разбираться, но у нас присутствует и милиция. Опять же близко к передовой нужно, чтобы порядок был. У нас дежурят милиционеры постоянно, - рассказывает Владимир, - На сегодняшний день село не затрагивается. Если и происходят где-то боевые действия, село не зацепляют. Но недавно обстрел был, разбиты стекла были. Грань очень хрупкая между миром и войной сейчас».

Разрушенные после обстрелов хозпостройки. Фото Романа Бочкала

«Наше население ничем не отличается от другого населения…»

«Наше население ничем не отличается от другого населения, которое хочет получать зарплаты, жить в тепле, и т.д. и я думаю, по большому счету, любой человек будет патриотом, если это будет выполняться. Если такое отношение, как у нас сейчас, трудно заставить человека быть патриотом, - считает Владимир, - Если мы говорим, что это длится с 2014 года, уже надо было найти средства или эвакуировать, или создать нормальные условия.

«Только придавая ситуации чрезвычайный статус, можно что-то сдвигать»

Таких сел много на территории разграничения. По подсчетам ООН, на территории, подконтрольной Украине, вдоль линии разграничения, по сих пор проживает более 200 тысяч человек. Как им быть, пока нет ответов ни у людей, ни у государства.

«По мне, лучше было бы введение чрезвычайной ситуации в наших поселках, а только тогда можно было бы что-то сдвигать, или выводить эти вопросы на другой уровень. На том уровне, на котором решается вопрос с селом Крымским сегодня,  он не решится так еще лет десять. И будем мы и без дороги, и без всего остального»,  - считает Владимир Леонидович.

Почти два года войны, но законодатели не уделяют пока внимания прифронтовым селам. «Законодатель  сидит в комфортных условиях, ему не понять что это, когда нет воды, нет дороги, - делится Владимир Леонидович. - Плюс, я думаю, мы потеряли эту территорию немного раньше, когда здесь разрушалась система управления. Война только показала, что система разрушена, подчеркнула все это. Кроме того, мало специалистов, которые готовы восстанавливать все это. Все работают за зарплату, причем, за мизерную. А управление, такое впечатление, что сидит «в засаде». Смотрит, как мы боремся со всем этим. Коснулись земельных вопросов, кадастровая служба, например, никто в поля ехать не собирается, и т.д. Сама система разрушена, поэтому можно до бесконечности разрушаться, если ничего не менять.  Нам бы хотелось, чтобы государство принимало решения. Вообще, не понятно, кто должен принимать решения. Нет ответов и нет персоналий, кто должен взять на себя ответственность».

Татьяна Вергун