15 февраля  - 25-летие вывода советских войск из Афганистана

Мы стоим с Владимиром Леонидовичем  Третьяковым в музее Северодонецкого высшего профессионального училища у одного из стендов. Он посвящен Александру Белоусу – боевому побратиму моего собеседника по Афганистану.

ХОТЕЛИ ПОМОЧЬ

- Северодонецкий военкомат призвал  в армию нас с Саней  Белоусом вместе, - рассказывает Владимир Леонидович Третьяков.  Было это в конце 1983 года.  Начинали в одной учебной части, прыгали там с парашютом.  А вот в Афганистане попали в разные подразделения: я – в десантное, он – в разведывательное. Но нередко воевали рядом. И вот, уже под конец службы, узнаю: у соседей в бою геройски погиб парень из Донбасса. Сердце оборвалось, - и это действительно был Саша.

У них обоих,  окончивших профтехучилище,  уже  была хорошая работа и большие планы на будущее. Володя Третьяков  успел поработать в бригаде треста «Северодонецкхиимстрой» на сооружении уникального по тем временам, супер-мощного комплекса карбамида объединения «Азот». К слову, накануне северодонецкие специалисты помогали возводить и осваивать родственный завод минеральных удобрений в афганском  городе Мазари-Шарифе.

- Так что во многих городах, кишлаках  к советским людям относились вполне нормально, -  вспоминает Владимир Леонидович. – И мы старались никого зря не обижать, даже по мелочам. Вот, скажем,   когда нам на улицах бедняки выносили кукурузные лепешки,  брали верхние, пусть и заветрившиеся. Знали – иначе нарушим местный обычай. И  нас называли «шурави» - друзьями, и мы верили, что помогаем афганскому народу.

Но вот представьте себе: в том же кишлаке, где ходят только что угощавшие их женщины, старики, дети, по нашим солдатам начинается бешеная стрельба.

- У нас хватало возможностей сразу подавлять огневые точки, но  как это делать, если вокруг мирные жители?!  - говорит бывший десантник. Однако приноровились распознавать засады, и потерь стало меньше.  Тут  как раз разведка очень помогала – Саша Белоус и его товарищи.

В БЕДЕ НЕ ОСТАВЛЯЛИ

А полк, где служил Владимир Третьяков, в основном поднимали по тревоге, когда требовалось спешить на выручку подразделениям, ведущим неравный бой.

- Бывало, - рассказывает Владимир Леонидович, - только  возвращались после очередного задания, не успевали покемарить, а тут поднимают снова. Так и жили по тревоге.  Практически во всех уголках Афганистана побывал. Сначала из вертолетов десантировались или   подскакивали на броневых машинах старого поколения, - но те не выдерживали взрывов даже небольших мин. Пересели на новые, более надежные  боевые машины пехоты. Я был оператором-наводчиком, бил по душманам  из орудия, пулемета.

Чаще всего боевая задача была такой: прорваться  к  месту, где наседали моджахеды, переломить бой в свою пользу или, если это не удавалось, вывезти на броне своих воинов. И эту задачу надо было выполнить во что бы то ни стало – братство наших «афганцев» иного не позволяло.

- Враги часто превосходили нас и численностью, и опытностью, и хитростью, - рассказывает «афганец». – У них было и самое современное, и  старинное вооружение; но если  невообразимый заряд из такого ружья попадал в человека,  того очень трудно было спасти.

Что такое война, они поняли в один из первых дней, отправившись в госпиталь давать кровь раненым, - и увидев  своих покалеченных ровесников.

- А домой писали, что служим чуть ли не на курорте,  объедаемся фруктами, - горько улыбается Владимир Леонидович. – Не знаю, как у  кого, но у солдат нашего полка  из писем родным вытаскивали все фотографии. Так что и у меня их оказалось очень мало.

Молодой солдат быстро стал бывалым воином. В свой прицел он успевал увидеть все, что надо. И понимал, что даже мирные, казалось бы, «Тойоты» могут таить смертельную опасность. Откинут брезентовый тент – и палят по колонне бээмпэшек ракетами, минами  или гранатами. Уже точно определяли – чем и откуда, потому что от этого зависела ответная тактика.  Научились действовать на опережение, а механики-водители – не подставлять борта, мигом уходить из-под обстрела даже на узкой горной дороге.

- Важно было и прикрывать друг друга, - отмечает ветеран афганской войны. – Обычно мы с москвичом Витей Гороховым (недавно отыскал его по Интернету) оказывались по  разным концам колонны, и от нас очень многое зависело. По рации долго  не поговоришь, и привыкли понимать друг друга с полуслова.

Наверное,  будь иначе, Владимир свою боевую награду мог бы получить посмертно. Но когда их машину подбили, а  экипаж контузили, товарищи не растерялись, все сделали, как положено.

После лечений в госпитале – и от последствий контузии, и от практически непременного там гепатита –  Третьяков вновь возвращался в строй. А, вернувшись домой, вскоре пошел проситься опять в Афганистан. Военком порвал его заявление.

ЧТОБЫ ПАРНИ НЕ ПОДВОДИЛИ

Председатель Северодонецкого городского совета воинов-интернационалистов, депутат горсовета Александр Васильевич Бондаренко, говоря о своих товарищах, в первую очередь отмечает их надежность.

- Но само по себе  это не приходит, - замечает Владимир Леонидович. – Я и сыну Никите, студенту, об этом рассказываю. Помню, как и нас вначале, и мы, став постарше,   - новое пополнение  учили не засыпать ночью на посту. Довольно жестко, но по-другому было нельзя. Потому что от этого там зависела жизнь не только караульных.

- Попробуй не заснуть после тяжелого дня!

- Находили способы – отжимались от брони, слушали радиопереговоры… И все время напоминаешь себе: ты не имеешь права расслабиться.

Вообще, считает Владимир Третьяков: мужчина должен всегда понимать, какая на нем ответственность. Вот и сам он, возвратившись домой, став работать аппаратчиком в катализаторном цехе «Азота» (причем вскоре добился высокого разряда в новой для себя профессии), записался  в оперативный отряд содействия милиции. А потом перешел туда служить. Сначала был патрульным – прямо на месте пресекал нарушения правопорядка, вступал в схватки с преступниками, задерживал их по горячим следам. Тоже, можно сказать, «жил по тревоге».

Его  заприметил опытный северодонецкий оперативник Александр Мамойко; взял в свою группу, которая специализировалась  на поимке карманных воров.

- Те действовали ювелирно, но мы умели разгадывать их уловки, замечать даже скрытые приемы и, что называется, ловить за руку. Не зря нас  направили во Львов во время визита Папы Римского. Именно наша группа  сумела вычислить и обезвредить в толпе на площади искусного  карманника.

А вообще-то, у Владимира Леонидовича - душа лирика. Он занимался подготовкой сценариев, стихов к дорогим для воинов-интернационалистов датам. Одну из таких отмечали при многотысячных участниках и зрителях в местном Ледовом Дворце спорта. И надо же – туда никак  не могла заехать предусмотренная сценарием боевая бронемашина из воинской части. Кто выручил?  Да тот же «афганец» Третьяков, – и все прошло, как было задумано.

В эти дни заместитель директора Северодонецкого ВПУ Татьяна Дмитриевна Склярова пригласила  Владимира Леонидовича на встречу со студентами.

- Такие встречи, - говорит директор этого училища, председатель постоянной депутатской комиссии горсовета по вопросам молодежи, образования, культуры и спорта Юрий Кондратьевич Кузьминов, - много значат и для участников соревнований «А ну-ка, парни»!», которые проводятся в канун Дня защитника Отечества в нашем Ледовом Дворце спорта.  Наши парни учатся у таких людей тоже никого и ни в чем не подводить.

* * *

Когда Владимир Третьяков вернулся в Северодонецк, его вызвали в родной стройтрест и посетовали: «Что-то премия, которой тебя наградили за новый комплекс карбамида, хотя мы ее послали тебе вдогонку на армейский адрес,  назад возвратилась…».

- Да у меня он тогда немножко изменился, -  засмущался вчерашний  солдат.  Понимая, как сильно за два  огненных  года изменился он сам.

Семен Перцовский, заслуженный журналист Украины

На снимках: В.Третьяков у памятника боевому побратиму А.Белоусу; солдат  В.Третьяков в афганском кишлаке;  В.Третьяков на службе в милиции.

Информация предоставлена Северодонецким ГОУМВД