Каждая украинская семья каким-либо образом столкнулась с войной: кто-то воевал, кто-то строил, производил оружие для нужд армии, кто-то просвещал, подбадривал народ своим творчеством, лечил. Каждый был участником войны в силу своих возможностей, но все – с одной целью: не сломиться под гнетом фашистской Германии, выжить и победить. 
Не стала исключением и наша семья. Моему отцу, Иосифу Трифоновичу Агафонову, в 1941 году исполнилось 33 года, а мать, Анна Алексеевна Агафонова (Болтова), в 30 лет ощутила все тяготы войны.

В семье моих родителей подрастало пятеро детей: Петр, 1930 года рождения; Михаил, 1931 года; Наталья, 1935 года; Александр, 1937 года и Валентина, 1941 года. Вместе с нами жила бабушка Устюшка. Мои братья и сестры родились незадолго до начала войны и во время военных действий были детьми. Они – так называемые «дети войны».

Отца по мобилизации направили в тыл. Дети остались вместе с мамой. Именно они теперь хранят рассказы о подвигах своих родных. Самые счастливые годы каждого человека – детство и юность – выпали у этих мальчиков и девочек на военный период. Они по-своему переживали трагедию.

В этой работе я хочу рассказать о том, какой была война для моих родителей и их детей.
До революции 1917 года отец окончил два класса церковно-приходской школы. Затем трудился рабочим на шахтах поселка Верхнее и города Лисичанска. Накануне войны работал электрогазосварщиком на заводе «Донсода». С приближением линии фронта оборудование завода вместе со специалистами было эвакуировано на Урал, а отец направлен на Уральско-Кировский «Танкоград» в город Челябинск. Вот о чем поведал отец:
«Нас отправили железнодорожным составом вместе с оборудованием завода. В пути выдали сухой паёк: хлеб, колбаса, рыба в консервных банках, сахар. Ехали с остановками, пропуская груженные железнодорожные составы с оборудованием и семьями. Через две недели прибыли в город Пермь. Оборудование завода «Донсода» направили в город Березники Пермской области, а меня с группой рабочих – в Челябинск. Да, здесь нас ждали. Приветливые люди отвечали на все вопросы. Грузили вещи на подводы, и в клуб. Потом были баня, обед. После длительной дороги мы впервые помылись по-настоящему. На обед дали картофельный суп, десять граммов хлеба, овсяную кашу и чай. Потом нас поселили в общежитии завода. Всех людей, прибывающих по эвакуации, общежитие не вмещало, и некоторых подселили в семьи местных жителей. Меня разместили в семью Надежды Ивановны, у которой было трое своих членов семьи. Жили они в коммуналке. В этой квартире я и провел все годы войны. Всю жизнь благодарил их за оказанный мне прием.

Я был направлен работать в кузнечный цех Кировского завода. С первых дней понял, что главной задачей тыла стала всесторонняя помощь фронту, армии. При этом здесь, в тылу, населению нередко приходилось жертвовать собственным благополучием, «отрывая от себя последнее». Существовала острая потребность как в продовольствии, так и в обеспечении товарами первой необходимости. Особенно ощутим  дефицит одежды и обуви. Тяжелее всех приходилось эвакуированным. У большинства из них вещи, в которых они прибыли, износились, а тех, что выделялись в виде помощи, явно не хватало. Я видел, как уборщица без обуви подметала железные стружки. В беседе выяснилось, что она – пенсионерка, работает на заводе тринадцать лет, что обуви у нее нет и выхлопотать ее она никак не может. Зачастую у рабочих обувь состояла из деревянной подошвы, были ватные валенки и лапти. 

Продовольственное снабжение, обеспечение одеждой, обувью, медикаментами, товарами широкого потребления стали весьма острой проблемой для населения Челябинской области в годы войны. Советские органы на местах прилагали немалые усилия, чтобы помочь людям выжить в суровое военное время. 

Не решала проблему снабжения населения промтоварами и помощь стран-союзников, о которой так любит рассказывать западная пресса.

Выдача продуктов питания осуществлялась по карточкам. Население было разделено на 4 категории снабжения: рабочие, служащие, иждивенцы, дети до 12 лет. Норма снабжения, в зависимости от категории, колебалась от 200 до 1000 граммов хлеба в день, от 200 до 4500 граммов мяса/рыбы в месяц, от 150 до 1000 граммов жиров в месяц, от 200 до 500 граммов сахара и кондитерских изделий в месяц. Нормы централизованного снабжения рабочих были поставлены в зависимости от условий и количества труда. Главным критерием стало выполнение норм выработки.

За все время моей работы на заводе постоянно не хватало кадров, несмотря на то, что нам приходилось работать много. Для решения этой проблемы проводились трудовые мобилизации из других регионов: Курска, Воронежа, Ворошиловграда, Москвы. Привлекались рабочие-челябинцы, эвакуированные рабочие, ИТР, трудармия, военнопленные.

Много женщин работало на заводе. Они заменяли мужчин, ушедших на фронт, были поставлены на рабочие места в связи с увеличением программы выпуска военной продукции, заменяли заболевших. Женщины приходили на работу с боевым настроением и агитировали еще не пришедших лозунгами: «Славные, мужественные патриотки! Идите на завод!» И это несмотря на то, что рабочий день длился 12 часов и больше. И так 4 года без выходных и праздников. Люди уставали страшно, недосыпали, недоедали, а уйти с предприятия, сменить место работы было невозможно. И они работали не покладая рук. Уже с сентября 1941 года давать по 2-3 нормы в смену на заводе стало обычным явлением. На Урале к концу войны около 40% работающих в танковой промышленности составляли женщины».

Работая каждый день на заводе, выполняя и перевыполняя планы по выпуску военной продукции, отец все время думал о своей семье и родственниках: «Как они там?» Привожу одно из его писем на родину:
«Здравствуйте, мои милые родные! Крепко вас всех целую и обнимаю: маму, жену Аню, детей: Петю, Мишу, Наташу, Сашу, Валю, сестру Варвару, тещу Марфуту, тестя Алексея. Я продолжаю работать, очень скучаю по вас. Жду возвращения домой. Времени прошло очень-очень много, как все изменилось в нашей жизни, столько пережито за это время всевозможных невзгод, мучений, страданий и воспоминаний о своей семье, родственниках. Обо мне не беспокойтесь. Жалко мне оставлять вас одних, но что поделаешь… Целую всех, ваш отец.
Май, 1942 год, г. Челябинск».

Семья продолжала жить в поселке Боровское, по ул. Ленина, 12 в условиях военного времени. Получала пособие на детей, продукты питания по карточкам. Старший сын Петр с односельчанами занимался обменом вещей на продукты питания в Артемовске, Старобельске, Муратово, Новопскове. Дедушка и бабушка оказывали помощь внукам, как могли. Питание – борщ с крапивой, оладьи, состоящие из муки кукурузы и желудей, чай из листьев земляники, мяты, хлеб 10 граммов на человека в день.

Война приближалась к своему завершению. Три завода – Уральско-Кировский («Танкоград»), Уральский вагоностроительный и «Уралмаш» давали 2/3 танков и САУ, производившихся в СССР. Причем все 100% тяжелых машин были изготовлены Кировским заводом (Челябинск), на котором отец работал электрогазосварщиком на протяжении всей войны. Своим трудом он внес вклад в Победу нашего народа в войне 1941-1945 гг.. 

Будучи коренным боровчанином, он вернулся домой в 1946 году. Восстанавливал народное хозяйство, разрушенное войной. Продолжал работать на заводе «Донсода» в г. Верхнем. У мамы с папой родилось еще двое детей: в 1949 году – дочь Мария, в 1952-м – сын Николай. Семья зажила счастливо и дружно. Наши родители, их доброта, внимание, забота, ответственность стали  для нас примером в жизни.

Александр Агафонов, кандидат исторических наук, sed-rada