Критическая ситуация в промышленности, которая уже существовала в Украине, усугубилась военными действиями в Луганской и Донецкой областях. И сейчас для поднятия экономики необходим глобальный пересмотр ситуации в промышленности страны, изменение самого подхода к промышленной политике Украины.

Что в «Азотом»?

Уже более года стоит ЧАО «Северодонецкое объединение Азот». Учитывая то, что на «Азоте» работает около 8 тысяч человек, а это значит за счет зарплат живет более семи тысяч семей, задуматься есть над чем.

Слабую надежду на будущую работу «Азота» подало сообщение пресс-службы предприятия о том, что начали работу два предприятия в Ровно и Черкассах, но уже понятно, что северодонецкий «Азот» будет стоять. «Мы запускаем два завода. Входящие в Ostchem «Концерн «Стирол» и «Северодонецкий «Азот» могут начать работу исключительно после окончания АТО и создания безопасных условий работы, – заявил Олег Кикта, первый заместитель генерального директора Ostchem. – Нам удалось урегулировать все финансовые вопросы с долгами наших компаний перед ДП «Газ Украины» и НАК «Нафтогаз Украины». Газ, принадлежащий заводам, разблокирован, газоснабжение заводов возобновлено».

В мае 2014 года в связи с неспокойной обстановкой, которая сложилась в Луганской области и, в частности, в Северодонецке, для безопасности сотрудников предприятия и всех жителей региона, было принято решение временно приостановить все крупнотоннажное производство ЧАО «Северодонецкое объединение Азот». Был приостановлен выпуск аммиака, его производных и другой агрохимической продукции.  Все это время сотрудники Северодонецкого «Азота» работают в штатном режиме — проводят диагностику и ремонт коммуникаций, ремонт динамического и статического оборудования, плановые ремонты, покраску оборудования, ремонты дорог, зданий и сооружений.

Предприятие регулярно участвует в социальной жизни региона, оказывая помощь в сложных ситуациях. Так, «Азот» участвовал в восстановлении разрушенного моста через реку Боровая — помог материалами, техникой, специалистами. А летом прошлого года «азотовцы» организовали бесплатное питание для жителей пострадавшего в результате боевых действий района Лисичанска, выделили стройматериалы для восстановления поврежденных домов.

Предприятия, несмотря, на проблемы, продолжает выплачивать зарплаты и налоги. «Во время вынужденного простоя мы не производим агрохимическую продукцию. Несмотря на это, предприятие своевременно и в полном объеме выплачивает заработную плату более 6,5 тысячам сотрудников, производит выплаты, предусмотренные Коллективным договором, — говорит Леонид Бугаев, Председатель Правления ЧАО «Северодонецкое объединение Азот». — Своевременно перечисляются и налоги. За последний год в государственный бюджет перечислено 356,1 млн. грн. (в том числе НДС — 304,7 млн. грн.), в местный бюджет — 82,9 млн. грн.  Единый социальный взнос составил 122,6 млн. грн.».

Но все понимают, что если предприятие не заработает в ближайшее время, ситуация долго не удержится.

Ситуация на Луганщине – послевоенная разруха

Фактически, война уничтожила промышленность области и стала причиной вымирания бизнеса Луганщины. Не говоря о самих предприятиях стоит заметить, как усложнилась логистика – в области разрушено 17 мостов, и пока удалось восстановить только одни из них. В «Укрзализнице» ущерб от боевых действий составляет более трехсот миллионов гривен – было повреждено сто тридцать объектов железнодорожной инфраструктуры.

По данным Кабмина, для восстановления инфраструктуры Донецкой и Луганской областей  потребуется более 8 миллиардов гривен, хотя по данным даже Луганской облгосадминистрации, по состоянию на конец июля 2014 года, ущерб составил более двух миллиардов гривен. Убытки подсчитываются до сих пор, так как оценить сразу масштаб разрушений и стоимость восстановления просто невозможно.

Катастрофической остается ситуация с подачей электроэнергии в область: в августе 2014 года в результате боевых действий была повреждена последняя линия электропередачи, которая связывала значительную часть Луганской области с объединенной энергосистемой Украины. ДТЭК Луганская ТЭС взяла на себя нагрузку по энергообеспечению региона. По словам специалистов ДТЭК, сейчас Луганская ТЭС работает 3-мя блоками с нагрузкой 500 МВт (для нормального энергоснабжения Луганской области нужно 1200 МВт).

Чтобы снова подключить Луганскую область к энергосистеме Украины — ремонтные бригады госкомпании НЭК «Укрэнерго» должны восстановить поврежденные высоковольтные линии электропередачи. Восстановление линий и стабилизация энергосистемы станут возможны только в случае полного прекращения боевых действий в районах, где произошли повреждения. О какой промышленности может идти речь, когда электричества ТЕС хватает на обеспечение лишь того, что работает.

Критическая ситуация и в угледобывающей отрасли - половина государственных шахт Донбасса работают только частично. 55 шахт Донбасса из 95 существующих были остановлены из-за боевых действий, и многие до сих пор не работают. 6 шахт взорваны террористами. Добыча и доставка угля сократилась, растёт дефицит топлива для всей Украины.

Самым крупным нефтехимическим предприятием области является Лисичанский нефтеперерабатывающий завод, принадлежащий компании «Роснефть». Теоретически, завод может перерабатывать около 8 миллионов тонн нефтяного сырья в год. Теоретически, потому что с 2010 года завод стоит. Причины остановки и простоя – тема отдельного материала, упомянем лишь, что в его долго (еще до 2014 года) обещали запустить и сменившиеся собственники, и областные власти, и в 2014-м даже командир отряда боевиков из Лисичанска Алексей Мозговой. Но завод попал под артиллерийский обстрел.

И это только ситуация на территории, подконтрольной Украине. Говорить же о территории, подконтрольной боевикам, на сегодняшний день, пока не имеет смысла.

Не все война убила: спад промышленного производства

Однако, спад промышленного производства в Украине начался не с приходом войны, а продолжается уже четвёртый год подряд. Война просто ухудшила и без того плачевную ситуацию.

По данным аналитиков Информационной кампании StrongerTogether, после падения 2008-2009 гг. экономика немного восстановилась, чему помогло проведение Евро-2012, но сразу после окончания футбольного чемпионата, во втором полугодии 2012 г., промышленность начала замедляться и сбавлять обороты. По итогам того года промышленное производство сократилось на 0,7%, в 2013 – ещё на 4,3. В 2014 г. процесс усугубился вследствие российского вторжения и войны на Востоке, в результате чего производство упало аж на 10,1%. На протяжении января-июля этого года спад продолжился: -19,5%.

Падение промышленного производства, соответственно, влияет на общее положение дел в экономике, которое на себе ощущает каждый. На промышленность приходится 20% ВВП Украины, 16% рынка рабочей силы и 75% товарного экспорта. То есть, её сокращение означает не только снижение общего объёма произведённой в стране добавленной стоимости (которая распределяется между всеми жителями) и рост безработицы, но и снижение поступлений валюты в страну, чреватое девальвацией гривны. Кроме того, рост промышленности обеспечивает рост и в смежных отраслях экономики: по подсчётам Еврокомиссии, одно рабочее место в обрабатывающей промышленности стран ЕС может создать вплоть до двух рабочих мест в других секторах.

Даже до прямого спада производства, начавшегося в 2012 г., удельный вес промышленности в украинском ВВП давно сокращается: за последние девять лет (с 2006 по 2014 гг.) он упал с 28% до 20%.

О причинах падения производства

Безусловно, военно-политический контекст является важным, но, как видим, вовсе не главным фактором: производство начало падать уже в “успешном” 2012 году, и с тех пор темп падения только ускорялся при любой власти. А удельный вес промышленности падал вообще ещё в “тучные” докризисные годы. Одной из причин является сокращение рынков сбыта: внутренний украинский рынок начал сужаться с падением доходов населения после 2008 г., с российского рынка украинских производителей начали планомерно вытеснять ещё пять лет назад, а рынок ЕС сократился после начала долгового кризиса в 2010 г. (с другой стороны, отечественные производители не спешили перенимать европейские стандарты). Другая причина – отсутствие финансирования: кредитные ставки в Украине всегда находились на заоблачном уровне, а иностранных инвестиций у нас всегда было мало, да и идут они в основном в банковский сектор и торговлю – промышленности достаётся лишь 32%.

Но самая главная проблема заключается в отсутствии инвестирования в основной капитал. По данным Всемирного банка, в 2013 г. в Китае уровень инвестиций в основной капитал составил 47% ВВП, в Южной Корее и Индии – 30%, в маленькой якобы “постиндустриальной” Эстонии – 27%, в Чехии и Азербайджане – по 25%, в наиболее “отстающих” Молдове и Румынии – по 23% ВВП. Между тем, в Украине, с её огромным промышленным потенциалом, в основной капитал вложили всего 17% ВВП. По сути, за последние 25 лет лишь “проедался” запас, сделанный в советское время: предприятия работали “на честном слове”, ремонты и обновления проводились только в экстренных ситуациях, когда без них остановится всё производство, а доступные средства вкладывались в решение более острых и неотложных проблем. Но со временем “отложные” проблемы накопились и стали главным тормозом дальнейшего развития страны: степень износа основных фондов сейчас составляет 57%. Это не только заводское оборудование, но и инфраструктура – линии электропередач, трубопроводы, дороги и т.д. Не вкладывая деньги в производство, нельзя ожидать, что оно будет расти.

Эта проблема беспокоит не только политиков и экономистов, но и обычных граждан: согласно опросам, большинство населения считает промышленный спад одной из главных проблем страны. Все согласны с тем, что “государство должно поддерживать промышленность”. Но как именно? Какую промышленность, какими мерами нужно поддерживать, и что конкретно для этого требуется от правительства?

Типы промышленной политики

В мировой практике выделяют два основных типа промышленной политики: либеральный и дирижистский.

Первые называют горизонтальным. Он заключается в том, что государство должно ограничиться тем, чтобы создавать общие условия, благоприятные для ведения бизнеса – принимать необходимые законы и нормы, поддерживать в порядке инфраструктуру – и полностью отказаться от адресной поддержки конкретных отраслей или предприятий. Вмешательство в работу рынка не исключается полностью – оно допустимо, но лишь для чётко определённых целей в интересах всего общества, а не отдельных промышленников: например, в целях защиты окружающей среды, для стимулирования инноваций, повышения энергоэффективности экономики, поддержки депрессивных регионов.

Такой подход обеспечивает определённую справедливость в смысле рыночной конкуренции: когда у государства нет “любимчиков”, которым оно помогает отдельно, все равны перед рыночной стихией, и по идее выжить должен сильнейший. Но рынок не может отрегулировать все аспекты, которые нужно учитывать в реальной жизни. Кроме того, закрытие предприятий, не выдерживающих свободной рыночной конкуренции, на практике оказывается более сложным делом, чем выглядит на бумаге. На улице оказываются сотни безработных, уровень доходов населения падает, а если речь идёт о градообразующем предприятии, то последствия могут быть катастрофическими.

Дирижистский (или вертикальный) подход, напротив, предусматривает целенаправленную поддержку определённых отраслей или “флагманских” предприятий, которые при помощи государства должны занять господствующие высоты на внутреннем и мировом рынках, стать мотором экономического роста (подтягивая за собой смежные отрасли) и обеспечить достойный уровень благосостояния, пусть и вопреки законам рыночной конкуренции. Такому подходу, в частности, обязаны своим экономическим взлётом в 19 веке США (где его исповедовал Александр Гамильтон) и Германия (где работал экономист Фридрих Лист). В дореволюционной России в аналогичном духе действовал Сергей Витте.

Государство при этом целенаправленно перераспределяет ресурсы в пользу наиболее перспективных направлений, форматирует всю структуру промышленности и национальной экономики в соответствии со своим стратегическим видением. Именно при такой политике произошло послевоенное “экономическое чудо” в той же ФРГ, а также Японии и Южной Корее.

Сегодня в большинстве стран применяется нечто среднее: горизонтальная промышленная политика считается хорошим тоном, и именно она, например, послужила основой для принципов экономической политики ЕС, но на практике всё равно ни одно правительство не готово полностью отказаться от всех рычагов управления экономикой. Результатом является так называемая мягкая вертикальная промышленная политика: правительство сотрудничает с промышленниками в деле повышения их производительности и прислушивается к их пожеланиям. В первую очередь речь идёт об облегчении доступа к финансированию (например, льготное кредитование), развитии инфраструктуры, преференциях в системе госзакупок, стимулировании экспорта, привлечении иностранных инвестиций. Кроме того, государство часто берёт на себя создание экономических кластеров – группы предприятий из смежных отраслей, объединённых тесными экономическими связями и “поддерживающих” друг друга.

Наши предприниматели довольно скептически относятся к помощи государству бизнесу.

«Помощь от государства одна - не мешать, - считает предприниматель, директор ООО «Водоочистные технологии» Михаил Ивонин, - Чего я хочу – это понятного и адекватного налогового законодательства».

«Помощь никогда не получал, и считаю, что для государства главное – не мешать, - делится руководитель бизнес-клуба «Европейский выбор» Юрий Ященко, - но, в приципе государство может помочь. Сейчас для нашего бизнеса важна понятная налоговая и земельная политика, а также поддержка кредитами, особенно в сфере энергосбережения».

Опыт Эстонии

Примером может быть Эстония, где правительство выделяет три профильных направления. Одно из них – публичное здоровье. Сюда относятся не только медицинские учреждения и фармацевтические заводы, но и, например, компания, производящая стулья для больниц. Или компания, разработавшая для пищепрома биотехнологию, которая улучшит уровень здоровья граждан. IT-компания, работающая со здравоохранительной отраслью. Вторая из этих трех широких сфер – это экономия ресурсов, любого рода. Третья – использование передовых коммуникационных технологий в промышленности, в обществе и вообще везде. Эти три сферы являются “точками роста”, на которых делает акцент эстонское правительство. В других случаях речь может идти о более узкой и конкретной специализации – например, правительство может сделать ставку на развитие тяжёлого машиностроения.

Опыт Словакии

Словакия известна тем, что в ней правительство финансирует создание промышленных парков – площадок, на которых могут разместиться “близкородственные” предприятия и эффектно сотрудничать. Муниципалитет за государственные деньги выкупает землю, решает все юридические вопросы, налаживает инфраструктуру, и на оборудованное место приходят предприятия, создающие рабочие места и генерирующие прибыль. На протяжении 2001-2007 гг. государство на эти цели выделило около 1 млрд евро, а объём привлечённых таким образом инвестиций составил 5,6 млрд евро. Кроме того, было создано 34,8 тыс рабочих мест.

Опыт Польши

Польша после вступления в ЕС перешла от вертикальной к горизонтальной промышленной политике во всех отраслях, кроме стратегически важных (энергетика, оборона) и неприватизированных (угольная промышленность, судостроение). Эффективным инструментом в польских условиях считается создание специальных экономических зон (СЭЗ): предприятия, размещённые на соответствующих территориях, получают скидку по уплате налога на прибыль в размере 30-70% от объёма сделанных капитальных инвестиций или 100% фонда оплаты труда за два года. Объём инвестиций при этом должен быть не менее 100 тыс евро, также необходимо создать новые рабочие места. Если компания нарушила условия – она теряет разрешение на работу в рамках СЭЗ и обязана вернуть государству все недовыплаченные налоги и компенсировать льготы, которыми пользовалась при получении кредитов.

Такая чисто “менеджерская” помощь, без прямого субсидирования, экономит бюджетные деньги и минимизирует коррупционные риски. Но добиться эффекта от таких мер сложнее, и их реализация требует больше времени, чем субсидии, которые могут дать результат сразу же.

В Евросоюзе допустимым считается помощь отраслям, переживающим плохие времена: финансирование конкретных мер по реструктуризации, рассчитанных на долговременный эффект. Такая помощь должна быть ограничена во времени, не искажать рыночную конкуренцию и иметь чёткие критерии успешного результата. Кроме того, можно выделять деньги на развитие депрессивных регионов, на реализацию важных проектов, имеющих общеевропейское значение, и на восстановление экономики во время рецессии. Субсидии выделяются, хотя и считаются скорее исключением, чем правилом. Главные инструменты финансовой помощи – это гранты (54%) и налоговые льготы (40%). Меньше значения имеет помощь в получении кредитного финансирования, что и неудивительно, учитывая, что в ЕС кредитные ставки и без того близки к нулевым.

Каждая программа государственной поддержки должна быть трижды одобрена Еврокомиссией: перед началом действия программы требуется обязательное предварительное уведомление, во время её действия осуществляется контроль, и после её завершения брюссельские чиновники оценивают результаты. Если выделенную помощь признают незаконной, государство инициирует возвращение выделенных денег – такое право за ним сохраняется на протяжении десяти лет со дня выделения средств.

В целом, власти ЕС стремятся нарастить долю промышленности в ВВП. Их правоту показывает история кризиса 2008-2009 гг. и последующей депрессии: хуже всего пришлось тем странам, у которых было очень мало собственной промышленности (Греция, Португалия, Литва).

Какая промышленная политика ведётся в Украине – горизонтальная или вертикальная?

По сути, никакой. Действия государства в этой сфере сложно назвать либерально-рыночными, но и никакой сознательной политики на поддержку и развитие тех или иных отраслей, которая бы опиралась на разработанную стратегию, тоже не было. На “поддержку промышленности” выделялись и выделяются огромные средства, существует несколько десятков госпрограмм – но как правило, все они являются плодом лоббистских усилий со стороны представителей отдельных отраслей или предприятий либо решениями, продиктованными политическими соображениями.

Нельзя сказать, что государственная помощь была совсем уж бесполезной тратой денег. Например, своевременно принятые меры в 1990-х гг. предотвратили полное исчезновение поголовья крупного рогатого скота, который было выгоднее вывозить в Европу живым, чем развивать племя здесь. Введя экспортные пошлины, государство помогло восстановить поголовье и возродить мясную промышленность. Тогда же перед страной стояла проблема вывоза семян подсолнечника: Украина превращалась в сырьевой придаток западноевропейских стран в этом отношении, экспортируя сырьё, которое перерабатывали уже за рубежом. Введение высоких экспортных пошлин помогло и на этот раз: экспорт “семечек” стал невыгоден, и в Украине практически с нуля была создана эффективная конкурентоспособная масложировая отрасль – сегодня наша страна является одним из мировых лидеров по производству и экспорту подсолнечного масла.

Хорошо известна история государственной поддержки угольной отрасли: вместо того, чтобы заниматься технологическим переоснащением шахт, которое бы повысило их рентабельность, государство просто компенсировало разницу между себестоимостью дорогого украинского угля и рыночной его стоимостью – закупало уголь по повышенным ценам, чтобы было из чего платить зарплату шахтёрам. В 2013 г. объём господдержки угольной отрасли достиг 15,3 млрд грн. Тем временем, шахты ещё больше устаревали морально и физически, наименее рентабельные всё равно приходилось закрывать, статистика несчастных случаев на производстве только ухудшалась, а владельцы нелегальных “копанок” сдавали свой уголь государству под видом “официального” по завышенной цене. Решение проблемы реструктуризации угольной отрасли просто откладывалось в долгий ящик.

Крупнейшим получателем государственной помощи, после углепрома, является аграрный комплекс. Всего же прямые субсидии разным отраслям в 2013 г. составили 3,3% ВВП Украины, в 2014 г. - 2,8%. Помимо субсидий, государство помогает многим налоговыми льготами, предоставляя скидку по уплате налога на прибыль и НДС. В частности, крупные агрохолдинги, получающие немалые прибыли, пользуются льготным режимом при уплате НДС – МВФ требует от правительства покончить с такой поддержкой, но аграрное лобби в Верховной Раде не сдаётся. В разные годы налоговые льготы действовали для горно-металлургического комплекса, судостроения, авиастроения, автопрома, легпрома, химии, энергетики. В 2010-13 гг. на эти меры уходило от 2% до 3,5% ВВП ежегодно. Таким образом, общий объём государственной помощи промышленности составляет около 6% ВВП, что в разы превышает уровень, принятый в ЕС (0,2-1,2% ВВП), не обеспечивая при этом никакого прогресса.

Как изменить эту ситуацию?

Первый шаг был сделан летом прошлого года, когда ВР приняла закон “О государственной помощи субъектам хозяйствования”, вводящий европейские принципы в этой сфере. Он вступит в силу в 2017 г. - до этого времени необходимо разработать и принять все необходимые подзаконные акты.

Неплохо было бы уже к этому времени сделать и ещё один, крайне важный шаг – разработать стратегическое видение долговременного экономического развития страны, которое не будет зависеть от сиюминутной политической конъюнктуры. Уже опираясь на него, следует составлять конкретный план, учитывающий политику государства в каждой отрасли. Наконец, не стоит даже начинать, не имея системы жёсткого контроля принимаемых мер и максимальной прозрачности.

Что важно для Северодонецка?

По данным Северодонецкого горсовета, еще при разработке Стратегии социально-экономического развития на 2012-2015 гг.., проводился анализ ситуации с инвестированием промышленности. Согласно анализа, сильными сторонами нашего региона являются значительное количество незанятых производственных площадей («браунфилдов»), которые являются потенциальными объектами для инвестиций, возможность реструктуризации действующих предприятий, а также наличие свободной квалифицированной рабочей силы. У нас есть аэропорт, железнодорожная и автотранспортная магистрали. У нас есть крупные промышленные узлы - предприятия химической промышленности, предприятия машиностроения, металлообработки и предприятия производства строительных материалов, наличие инженерной инфраструктуры. Северодонецкие предприятия состоят в торговых отношениях с предприятиями разных стран мира.

Отмечено было также много минусов, это то, что политика местных властей по отношению к инвесторам носит декларативный характер (отсутствуют соответствующие нормативно-правовые документы. Большой износ инженерной инфраструктуры города и основных фондов предприятий, а также ухудшение экологического состояния территории. Мало информации об инвестиционных ресурсах территории, отсутствуют консалтинговые услуги  по вопросам инвестирования, а также отсутствуют квалифицированные специалисты для работы с инвестором.

Кроме того, местный аэропорт нуждается в реконструкции и восстановлении нормальной работы, Одной из главных проблем выделена низкая инвестиционная привлекательность Украины.

«Проблема в том, что большинство наших промышленных предприятий морально устарели, - делится один из бизнесменов, пожелавший остаться неизвестным, - У нас старые технологии, которые были еще при СССР, во всем мире они ушли в прошлое, и продукция, по большому счету, такая уже сегодня не нужна. Нужно менять в корне все. Взять те же удобрения, они никому давно не нужны при таких цене-качестве. И здесь все проблема: и цена газа, и насыщенность рынка, и новые технологии в других странах. Поэтому нужно все в корне менять».

«Для предприятий нужны оборотные средства, поэтому необходимы доступные кредиты. Кроме того, нужны программы по энергоэффективности. Сейчас работает программа для населения «Бережливый дом». Нужна подобная программа и для бизнеса, чтобы меньше тратили, но и сами экономили. Финансовый сектор пока для бизнеса проблематичный. – рассуждает руководитель бизнес-клуба «Европейский выбор» Юрий Ященко, - в отношенн помощи государства, считаю, что не надо помогать, лучше – просто не мешать. Кроме того, для восстановления региона считаю, что нам необходимо на данный момент инвентаризация производств, которые пришли в упадок, которые закрылись и не работаю, и конечно же с помощью общественных обсуждений с подключение экспертов, нужно определить их будущее. И еще актуальное для нас – кардинальное улучщение транспортной инфраструктуры, которая в Луганской области просто разрушена».

«Я считаю, что наиболее важным сейчас для Луганщины, это проведение инвентаризации предприятий и решения вопроса, что с ними делать, - считает Юрий Андроненко, предприниматель из Стаханова, пытающийся наладить бизнес в Северодонецке и области, -  Срочно необходимо налаживать диалог и более активно развивать внешнеэкономическую деятельности. Необходимо принятие государственной программы восстановления инфраструктуры Донецкой и Луганской областей, поврежденных во время боевых действий. Кроме того, нам нужна разработка стратегии по адаптации регионов с устаревшей промышленностью, конечно, с широким привлечением общественности и бизнеса, экспертов. Для «Азота» и других предприятий нужен поиск новых рынков сбыта за счет стимулирования развития внутреннего рынка, увеличение государственных закупок. Региону может помочь внедрение программы поддержки аграрного сектора Луганщины, конечно, ориентированной на ускорение его адаптации к нормам рынка ЕС».

«Первое, что необходимо, определенность по энергообеспечению нашего региона. Без системы энергобезопасности ни один бизнес, ни большой, ни тем более мелкий, работать не сможет, - считает Сергей Поркуян, председатель регионального совета предпринимательства при Луганской областной военно-гражданской администрации, - проблемы логистики нужно решать, и это одно из условий создания условий для привлечения инвесторов. Нужны четкие правила игры, как по вопросам земли, так и по вопросам законодательства. Кроме того, одна из главных проблем, решение вопросов строительства и обеспечения жилья для переселенцев. Если государство продумает систему кредитов для населения, это поможет как переселенцам решить вопросы жилья, так и строительной сфере, особенно на Луганщине». 

Освоенные капитальные инвестиции за счет средств иностранных инвесторов в Украине

* Январь-июнь

По данным Госстата

Структура источников финансирования капитальных инвестиций в 2014 г., %