Окончание. Смотрите НАЧАЛО и ПРОДОЛЖЕНИЕ

Тем не менее, областями традиционного расселения народности однодворцев по-прежнему являются преимущественно Белгородская, Воронежская, Курская,  Орловская, Тульская, Рязанская, Брянская в России, а также Харьковская, Донецкая и Луганская в Украине.

В частности, в Донецкой области потомки однодворцев, точнее, этнические однодворцы, проживают в Славянском районе.

В Луганской области это п.г.т. Боровское, Трехизбенка, Новый Айдар, Старый Айдар, Краснянка, Бахму́товка и другие.

Несмотря на исторические катаклизмы и влияние государственных режимов на сознание и менталитет потомков однодворцев, самосознание их как одной из народностей русских живо до нашего времени.

Более того, факты, подтверждающие это, существуют даже в современном устном народном творчестве, в частности, в некоторых анекдотах, созданных самими боровщанами, неотъемлемой чертой характера которых и поныне является чувство юмора.

Боровщанина вместе с другими советскими солдатами взяли в плен. Фашист, допрашивая его, спрашивает: «Ты кто, русский?!»...Боровщанин говорит: «нет». «Украинец? ‑ Тоже нет». Белорус, грузин и даже еврей – всё «нет». «Так кто же ты, наконец?»‑  спрашивает разозлённый немец. На что пленный гордо отвечает: «Баравшанин».

Боровщанина вместе с другими советскими солдатами взяли в плен. Фашист спрашивает у каждого из пленных национальность и действует по приказу: одних отправить в концлагерь, других расстрелять, а боровщан - бить в морду и отпускать. Так вот, спрашивает голубоглазого русоволосого солдата: «Ты кто?». тот гордо отвечает: «русский». Немец: «Расстрелять!» Спрашивает чернобрового кареглазого украинца: «Ты кто? ‑ Українець.‑ В концлагерь его». Доходит черёд до боровщанина. «Ты кто?» - снова спрашивает фашист. Боровщанин смотрит ему в глаза и с достоинством говорит: «Ну, чиго там…ляпи!»

О духовной преемственности однодворцев

А вот пример духовной преемственности от донцов насельников Боровского городка до однодворцев «п.г.т.Боровское»

Дело в том, что донские казаки, основавшие Боровской юрт, а позже и Боровской городок были православными христианами. Под давлением же московского правительства они, как и все казаки в Войске Донском, вынуждены были принять  никоновскую церковную реформу.

При этом отношение к ней у донцов было неоднозначно. Многие из казаков, как говорят архивные документы, склонны были вернуться к старым церковным традициям. Но их прежних священников, не поддержавших реформы патриарха Никона, преследовали и  высылали в Москву, где подвергали пыткам и казням.

Донцам строго воспрещалось принимать для совершения треб в часовнях бродячих попов. Это вызывало недовольство казаков, готовое разразиться неповиновением новому порядку.   

 В своих челобитных казаки писали : «за дальним разстоянием от церквей Божьих православные христианские души помирают без покаяния и причастия св.тайн»

Учитывая назревшую необходимость включить донцов в обновлённую православную церковь, а тем самым и крепче привязать к себе, Московское правительство способствовало росту числа церквей и священнослужителей в донских городках, в том числе и донецких.

Об этом (1889) подробно писал в своём исследовании Раскол на Дону в конце XVII века русский историк В.Г. Дружинин: «Патриарх давал антиминсы, а великий государь деньги на строение, иконы и утварь».

Далее тот же источник указывает на «Антиминсы, выданные донским казакам для новопостроенных церквей (кроме вышеуказанных) в следующие городки: в Боровской 27-го февраля 1694 г. (л.63); Луганский – 9 марта 1695 г. (л.106 об.)»

Примечание:Антими́нс (греч. άντι — вместо и лат. mensa — стол, «вместопрестолие»[1]) — в Православии четырёхугольный, из шёлковой или льняной материи плат со вшитой в него частицей мощей какого-либо православного святого и надписанием архиерея; является необходимой принадлежностью для совершения полной Литургии. Освящается только архиерейским чином.

И это при том, что «Черкасский собор был построен впервые в 1650 г., и с тех пор до 1689 г. освящена была лишь одна церковь, в 1670 г., в Межигорской пустыне, близ Усть-Медведицкой станицы (Донск. Войск. Ведом. 1852 г., №42)»

Из этого следует, что церковь в Боровском городке не только самая древняя из освященных на Донетчине, но и в числе первых на исторических землях Войска Донского и Донской епархии (исключая церкви Святогорского монастыря).

Следует отметить и данные из истории Белгородской епархии, учреждённой в 1667 году. В историческом труде архимандрита Анатолия (А. Ключарева) «Белгород и его святыня»представлены первоначальные границы этой епархии, включавшие не только курские, белгородские и слободско-украинские земли, но и «новоназдаемые за Чертою грады» в числе которых иБоровской, о котором сказано: «[71] Ныне слобода Боровская Старобельск. уезда Хар. губ.»

Более того, до 1799 г. церкви Слободской Украйны находились под ведением Белогородского архипастыря, а сама Слободская Украйна в гражданском отношении находилась под ведением Белогородских воевод и Белогородской губернской канцелярии.

Исходя из этих несколько неожиданных для исследователя данных, можно думать, что Боровской городок, до освящения его церкви в 1694 году, уже находился всоставе новооткрытой в 1667 годуБелогородскойепархии.

К тому же этот факт свидетельствует о духовном единстве верховых донских казаков и  служилых южно-русских земель, входивших в Белгородскую епархию, с которых шло основное  заселение донских городков Подонцовья.

В очерке В.Лютова из редкой в наше время книги Иванова В.В. «Жизнь и творчество крестьян  Харьковской губернии. Очерки по этнографии края. Харьков, 1898.» сообщается, что «Селение сначала было расположено вблизи Донца. Донецъ въ то время имелъ другое направление и былъ  не широкою рекою, а когда сталъ увеличиваться и, изменивъ русло, заливать жилища, то жители перешли дальше отъ реки, къ востоку версты на две, куда въ 1730 г. была перенесена и  церковь. Это видно из летописи, имеющейся при Боровской Николаевской церкви».

Но и после этого святое место на берегу Донца, где изначально стояла первая Боровская церковь, забыто не было. И, как известно из того же труда Филарета, «на месте городка, появилось в те годы  кладбище».

Причём, «Благоговение жителей к святости прежнего места и уважение к могилам предковдолгое время ежегодно вызывали жителей новой слободы – с крёстным ходом посещать старую родину и творить там поминовение об усопших»

Интересно, что даже в нынешнем Боровском, когда говорят, что «понесли не кладбище», иногда употребляют старинное выражение«П’нясли на гарадок»,

Уже из этих данных заметно явное почтение к прежним православным жителям, населявшим Боровской городок, среди которых могли быть и родственники переживших Булавинское восстание.

Тем более, что и в документе, цитируемом Филаретом в описании соседней Боровеньки, говорится  о старожилах бывшего Староборовского юртá, казаках Боровской слободы: Алексее Топилине и об Афанасии Гончарове хорошо знавших прежние границы юртá.

В частности, имя одного из них известно по списку служилых Боровской слободы от 1717 года из Ф-1802 (ЦД І А У)

«Козачей служивый Алексей Максимов сын Тапилин П  80 лет

У него дети

Петр       Λ^*  30 лет

Селиван   Κ  20 лет

Осип        ΦΙ 19 лет

Василей   Φ 9 лет»

*Дореформенное буквенное обозначение чисел )

Таким образом, выходит, что в выделившуюся Боровскую слободу перенесли церковь, служившую казакам до Булавинского восстания, и, возможно, ту самую, что была «новопостроенной  27-го февраля 1694 г.»

 В этом случае деревянный храм, переживший сожжение городка и смену его жителей, мог бы послужить ещё, но, как сказано у Филарета:

«На новом месте число жителей со временем умножилось, и старый храм, перенесённый с прежнего места его в новую слободу, стал тесен. Потому он продан был в слободу Петропавловку Славяносербского уезда, а новый храм, обширный, освящён во имя Святителя Николая 1795 г.»

Ближе к концу XIXвека в 1885 году в Боровской слободе по проекту архитектора И.Ф. Данилова была построена дошедшая до нашего времени каменная Николаевская церковь.

Прекрасному храму, являющемуся центром духовного единения коренных боровщан, пришлось пережить период большевистского безбожия и уничтожения православных ценностей. Тем не менее, эта святыня всегда была и будет одним из символов несломленного духа потомков служилых и однодворцев Боровской земли.

Храм – это визитная карточка Боровского, переживающего не лучший этап своей истории. Но, скажем с надеждой, и не самый худший, потому что и городок, и слобода всегда возрождались. А жители -  казаки и однодворцы не переводились.

Вот и сейчас, похоже, снова грядет возрождение, и пойдёт оно с храма. В прошлом, 2012 году на собственные средства прихожан, главным образом коренных потомков однодворцев, построена надвратная колокольня. Отчасти отремонтирован и сам храм.

К сожалению, из-за недостатка средств пока нет возможности восстановить прежний вид храма, предусмотренный проектом И.Ф. Данилова. Для воссоздания светового барабана, купола и шатровой колокольни, предусмотренных в проекте Данилова, необходимы большие средства, не менее миллиона гривен…

Удивительно, право, что во времена наших далёких скромных и смиренных прапрадедов не только на ремонт, но и на строительство новых храмов деньги были…

Заключая тему, следует заметить, что однодворцы, представлявшие наиболее многочисленную часть русских, по сути, являлись знаковой народностью России.

Именно они, лично свободные воины и земледельцы, кормившие и защищавшие Русское государство, покорявшие необжитые и прежде дикие земли и страны, были элитой народа, твёрдо стоявшей на основах православия и передававшей из поколения в поколение характерные особенности русского быта, традиций и культуры. Именно они, однодворцы, в своём устном народном творчестве ‑ сказках, поговорках и обрядовых песнях ‑ сохранили характерные образы древней и христианской Руси, среди которых князья, бояре, цари, а также образы дохристианской мифологии.

Наиболее точное высказывание об однодворцах принадлежит современному российскому  этнологу  и антропологу,  ученику академика Б. А. Рыбакова - Чеснову Я.В. в его «Лекциях по исторической этнологии»:

«…Один из таких примеров — однодворцы, расселявшиеся в южнорусских губерниях, довольно сложного происхождения, но ведущим компонентом которых были потомки низшего разряда служилых людей (стрельцы, «боярские дети»). Характерно, что однодворцы, экономически будучи крестьянами, землею владели на поместном праве. Единое дворянское происхождение, если не всех, то большей части бывших однодворцев, одинаковые условия жизни в «степи», на окраине государства, однородная военно-полевая служба с частыми кочеваниями и с постепенным передвижением все дальше в глубь степи — все это привело к тому, что сословие однодворцев постепенно выродилось в этнографический тип».

Шáтух Олег Иванович,

историк-краевед  (экс-доцент каф.ин.языков ДИТБ)