НАМ НЕ ДАНО ПРЕДУГАДАТЬ, КАК СЛОВО НАШЕ ОТЗОВЕТСЯ (Федор Тютчев)

Сегодня  ведется очень много  разговоров о деградации общества и необходимости духовно-нравственного воспитания молодежи. Но для того, чтобы воспитывать молодежь, взрослым, порой, самим не достает необходимого уровня духовности и нравственности. Слава Богу, что с каждым днем это начинают понимать все больше людей. Разделяя тревоги многих родителей и педагогов и, понимая, что нужно что-то делать, общественная организация «Родительский комитет Луганщины»,  при поддержке городского отдела культуры и исполкома городского совета, пригласили в наш город с концертом знаменитого украинского  барда, кобзаря и бандуриста, автора музыки и слов собственных песен, обладателя голоса редкой глубины и красоты Василия Жданкина.

 В сентябре 1989 года имя Василия Жданкина наделало шуму. На первом фестивале "Червона рута" он, неожиданно для себя, взял Гран-при за авторскую песню. Там же впервые публично исполнил Гимн Украины – "хотілося “насолити” тодішній владі". По возвращению во Львов его встречали на вокзале и, как национального героя, несли на руках. После "Рути" Жданкин был желанным гостем едва ли не на каждой украинской сцене. Пока в 1991-ом он не взял слово на Всемирном конгрессе украинской интеллигенции. Там от него ждали патриотических лозунгов. Не дождались: "Попытки подменить общечеловеческие христианские ценности национальными закончатся ничем".  (Но сегодня мы  видим, что не просто «ничем», а фашизмом.)

После этих слов Василия позвали за кулисы: "Сцены вам теперь не видать". От этой оплеухи Жданкину помог отойти старец Почаевской лавры, к которому Василий пришел на исповедь: "Ты, братец, наверное, артист. Ты поешь, тебе рукоплещут, и ты дуреешь от славы". После исповеди Жданкин окончательно отошел от микрофона и стал забывать о том, как его называли "Кобзарем", "Подвижником Духа" и "Голосом украинской земли". Тайм-аут он держал почти 15 лет, столярничал, пел в церковном хоре и избегал внимания прессы.

Приглашаем северодончан и гостей города на концерт Василия Жданкина, который состоится в городском ДК строителей 2 июня в 17 часов и предлагаем вашему вниманию его интервью еженедельнику «2000».

Василий Жданкин: «...примирить два народа»

Зайдя как-то в музыкальный магазин, я наткнулся на диск Василия Жданкина «Б'ють пороги». Это же тот самый Жданкин, который на первом фестивале «Червона рута» в далеком 1989 г. в Черновцах получил Grand Prix и продемонстрировал широкой публике, что традиции настоящего кобзарского искусства бессмертны. Это тот самый Жданкин, который неожиданно для своего галичанского окружения приобщился к каноническому православию и запел по-русски.

В общем, имя это я знал давно, а вот песен его слышать как-то не приходилось. Впрочем, прослушав диск, я не только не разочаровался, но даже понял, что Украине есть чем гордиться. Потому не долго думая сел в автобус на Ровно— Кременец и через два часа уже был в гостях у славного кобзаря, который любезно согласился удовлетворить мое любопытство и ответить на несколько вопросов. Итак...

— Много времени утекло с тех пор, как после первого фестиваля «Червона рута» вас узнала вся Украина. Какие главные события произошли за этот период в вашей жизни и творчестве?

— После «Червоной руты» я объехал 22 страны и,в конце концов,сделал однозначный вывод, что нам там делать нечего. Нужно жить и работать здесь, для своих людей, своего народа. Потому что в большинстве стран наше народное искусство воспринимают, как в зоопарке экзотичного зверя. Я пришел к церкви и покинул шоу-бизнес. Это в корне изменило мое отношение к жизни, к людям, к тому, что я делаю. А еще я освоил профессию столяра. Не могу сказать, что в совершенстве, но умею что-то делать своими руками, и это доставляет немалую радость, до того неведомую. Кроме того, я научился немного работать на земле, что дало возможность другими глазами посмотреть на себя и свое творчество. Но самое главное — я сделал вывод о своем предназначении в этой жизни. Оно заключается в том, чтобы примирить два народа, которые на данный момент в ссоре, — русский и украинский.

— Учитывая современную ситуацию на Галичине, ваш выбор конфессии кажется несколько неожиданным. Как случилось, что вы пришли именно к канонической православной церкви?

— До и после «Червоной руты» я являлся апологетом секты Порфирия Иванова. Был в ней не последним человеком — отвечал за Западную Украину. Все изменилось после того, как я попал в Мюнхен и встретил там одного православного старца. Беседа с ним стала для меня определяющей. Интересно, что состоялось это обращение с помощью бутылки вина. Семь лет не употреблял спиртного, а у этого старца — ему тогда было 96 лет — на столе увидел бутылку. Я удивился и спросил: «Вы что, пьете?» А он: «А ты не пьешь?» — «Не пью». — «Ты же на концерты ездишь?» — «Езжу». — «Тебя люди принимают?» — «Да». — «Наливают тебе?» — «Да». — «И ты не пьешь?» — «Нет». Он посмотрел на меня внимательно и говорит: «То есть ты считаешь, что ты лучше их?» Я подумал: действительно так выходит, и говорю: «Дед, наливай!» Мы с ним выпили, и я не знаю, как это произошло, — очевидно, на меня подействовала его святость, — начал ему исповедоваться. Когда он меня еще с порога назвал по имени, я подумал, что его предупредили. Но когда начал рассказывать о своей жизни, вдруг поймал себя на том, что я уже молчу, а он рассказывает обо мне. И я понял, что его вера — это что-то намного более глубокое, чем мое тогдашнее состояние. Так я прошел к православию.

— Но на Галичине каноническое православие воспринимается не иначе, как враждебная церковь — «рука Москвы». Почему вы избрали именно «ворожу» церковь, а не «українську»?

— Свою задачу я вижу именно в том, чтобы донести людям, что это не враждебная церковь. Это ТВ, радио пытаются навязать такое представление о ней. Мне жаль, что нашу церковь переименовали в Украинскую (УПЦ) — она называлась Русская православная церковь и, по моему мнению, так и должна называться. Не российская, а именно Русская, чтобы фигурировало слово «Русь». Не зря Лаврентий Черниговский писал: дьявол больше всего борется за то, чтобы люди забыли это слово.

— Русь — это Украина?

— И Украина, и Новгород, и Псков, и Суздаль — это все Русь. Кстати, россиянам также нужно избавиться от многих стереотипов. Россия тоже больна. В России я рассказываю, что в 1939 г. советскую армию принимали здесь как освободителей, вышли на улицы с хлебом-солью, встречали как братьев. А что началось через пару месяцев, все мы знаем.

— Но большевистская власть — это нечто наднациональное...

— Да. Однако сейчас СМИ очень коварно разыгрывают эту карту — что это, мол, москали. С другой стороны, и россиянам нельзя открещиваться: якобы это советская власть, а мы ни при чем. Понимаю, что там была нерусская верхушка, но многое делалось и руками русских людей. Я еще раз повторяю: встречали с любовью, а ненависть появилась в результате определенных действий.

— Как к вашему выбору отнеслись коллеги и друзья из Львова, Тернополя? Не восприняли это как измену?

— Конечно, есть и такое. Но Бог миловал меня от политики. Когда я еще не был человеком церковным, не приближался к политике. И сейчас не собираюсь. Однако когда меня во Львовском университете спросили, почему мы должны поминать патриарха из другой страны, я ответил: «Папа Римский тоже не в Здолбунове живет».

— С тех пор в ваш репертуар вошли и русскоязычные произведения?

— Это закономерно. В советские времена я принципиально пел украинские песни. Почему? Возможно, в молодости у меня было обостренное чувство справедливости. Меня даже из института выгоняли (Ровенский институт культуры, или, как его называли в шутку, высшая партийная школа с музыкальным уклоном) за то, что я разговаривал по-украински и исполнял украинские песни, которые тогда никто не пел. Но через некоторое время после того, как произошел тот, я бы сказал, переворот в умах (распад СССР. — Авт.), я увидел, что люди, которые раньше говорили исключительно по-русски, начали старательно делать вид, что никогда этот язык не знали.

И тогда я принципиально стал петь русские песни. А когда на так называемой Конференции украинской интеллигенции в Киеве в 1991 г. послушал речи, начинавшиеся словами «Слава Украине! Героям слава!» и так же заканчивавшиеся, и увидел репертуар, включавший шаровары, гопачок, вареники, то не выдержал и сказал, что попытка подменить общечеловеческие христианские ценности национальными заканчивается обыкновенным фашизмом. На этом я распрощался с «большой сценой», о чем совсем не жалею.

— После диска «Б'ють пороги» какие еще альбомы у вас вышли?

— «Ой зійшла зоря над Почаєвом», записанный Владимиром Барановым с живого концерта в Тернополе, и «Одкровення», записанный Александром Потемкиным в домашней студии Александра Смыка в Кременце. Диск «Одкровення» делался на заказ, потому он исключительно украиноязычный, а «Ой зійшла зоря...» — двуязычный. Это был рождественский концерт, на котором я исполнял песни, написанные в разные эпохи: от домонгольского периода до современности. А недавно записал диск вместе с младшей дочкой Анастасией. Она уже давно ездит со мной по концертам, и пока не начались голосовые мутации, я решил зафиксировать ее детский голос.

— Бандура и кобза — инструменты разные, но играющих на бандуре почему-то называют кобзарями...

— Думаю, инструмент здесь значения не имеет. Главное — суть самого творчества, для чего оно. Если просто воспроизведение этнографических образцов, то это и не кобзарство вовсе, а обыкновенное подражание. Кобзарство — это нечто живое, то, что отображает реальную жизнь... (подумав) Какое-то значение инструмент все же имеет. Например, моя кобза намного глубже по звучанию, чем гитара.

— Но у бандуры ведь совсем иная энергетика.

— Да. И когда мы слышим трио бандуристок, поющих академическими голосами, это наводит такую тоску... Для меня это та же попса. Нечто симметричное, прилизанное. Господь сотворил мир асимметричным, но он — совершенный. А это нечто искусственное. Считаю, что все эти трио бандуристок очень навредили нашему искусству, его восприятию.

— Своим творчеством вы стремитесь противостоять этому?

— Не противостоять, потому что этот поток сметает все на своем пути, а просто делать свое дело.

Олег КАЧМАРСКИЙ

Данная статья вышла в выпуске №51 (395) 21 - 27 декабря 2007 г.