В русской классической литературе, XVIII и XIX веков, по сути своей дворянской, писатели крайне мало представляли читателям образы однодворцев, и, несмотря на то, что по древности рода потомки служилых не уступали дворянам, писатели-дворяне, в основном, как-то, избегали тему однодворчества и однодворцев, заменяя её темой отношения дворян к своим крепостным.

Правда, в конце XVIII века появилась имевшая шумный сценический успех музыкальная комедия О.А. Аблесимова «Мельник — колдун, обманщик и сват», исполнявшаяся на «народную» музыку М.М. Соколовского.

Все персонажи пьесы — свободные, зажиточные «поселяне», а жених Филимон и вовсе однодворец — дворянин, который сам пашет землю.

«...сам помещик, сам крестьянин,

 сам холоп и сам боярин,

 сам и пашет и орет,

 и с крестьян оброк берет»

 Тема крепостничества в пьесе не присутствует вовсе.

В середине XIX века, в 1860 году комедия «Однодворец» положила начало литературной деятельности Петра Дмитриевича Боборыкина,  возглавившего  литературный журнал "Библиотека для чтения". 

Именно здесь, в  этом журнале,  начинал печататься ещё молодой Глеб Успенский. Этот писатель представлял исключение в преимущественно дворянской среде  русских  писателей XIX века. И хотя сейчас творчество Глеба Ивановича Успенского малоизвестно, он, как никто другой, хорошо знал и описал жизнь и быт однодворцев центральной России, оставив после себя  восьми томное собрание собственных сочинений.

Литературный портрет однодворца в рассказе «Божье древо» подарил своим читателям и Иван Алексеевич Бунин. Герой его рассказа «Козловский однодворец, Знаменской волости, сельца Прилепы. А звали Яковом. Яков Демидыч Нечаев»

Рис.1 Крамской Иван Николаевич, Мина Моисеев.1882 год. Государственный Русский музей. Санкт-Петербург

Представляя его в самом начале рассказа, автор говорит, что всё у него «…ладно, бодро. Что однодворец, сразу заметно - по говору», «…наружности довольно обычной, но чем-то очень приятной. Посконная рубаха, такие же портки, на ногах лапти, - все не новое, поношенное, но опрятное. Глаза живые, немного насмешливые и прищуренные, умудренные наблюдательностью и житейским опытом».

Отметил автор и особенности характера своего однодворца:

 «Он с удовольствием поддерживает всякий разговор. Очень словоохотлив, однако не болтлив. Главная  черта его, кажется, заключается в неизменно ровном и отличном расположении духа. То и дело с неподражаемой легкостью и приятностью, надо всем подшучивает, подтрунивает»

Подметил писатель и характерную особенность говора однодворца, которая явно отличается от речи самого автора: «Говор старинный, косолапый, крупный. Он говорит: що, каго, яго, маяго, табе, сабе, теперь, но всё как-то так, что слушать его большое удовольствие. Иногда, конечно, сбивается на обычный народный язык наших мест»

А вот ещё наблюдение автора в отношении речи однодворцев: «я всё дивился, сколько употребляет он слов старинных, Древних даже, почти всеми забытых: изнугряться  вместо издеваться,  ухамить вместо урвать, варяжить  вместо торговать, огонь  взгнетать вместо зажигать...Нагайцев он назвал кумане, - древнее название половцев, - конину маханиной»

Примечание: Сравните «махан» – конская колбаса (Автор)

Обращает на себя обилие уместно сказанных пословиц и поговорок, свидетельствующих о природном уме однодворца. Как пример, некоторые  из них:  «Конь ездока любит»; «Двум смертям не быть, одные не миновать»;  «Авось не первая волку зима!»; «Стар пестрец (рыба), да уха сладка»;  «У чужом  у краю и с рябой как в раю»;  «Бог и колосьев не сравнял»;   о грозе - «Как полыхнет, полыхнет - хоть деньги считай»;  «Давай еще по единой, по стремянной выпьем!»

К сожалению,  не всё сходное из  говора наших предков дошло до нас, сказалось близкое соседство и влияние новопоселенцев, тем не мене,  и в лексике боровщан сохранились уникальные и образные выражения пришедшие с Древней Руси и мест поселения служилых.

 Но опять таки,  не было у нас и своего земляка-писателя, подобного Бунину, чтобы запечатлеть образ русского однодворца, бесхитростного, доверчивого и доброго, который живёт, «как бог вялит», как «божья древо», хотя и памятает: « Ведь мы, однодворцы, в старые времена тоже, бают, господа были»,«У нас двор в старину знаменитый был. Да знамо дело - стали делиться, ну и изничтожились»

И, тем не менее, наиболее яркий образ благородного и мудрого однодворца  в русской классической литературе нарисовал И.С. Тургенев в сборнике «Записки охотника» в рассказе «Однодворец Овсянников».

 Герой его рассказа очень хорошо помнил старые времена, несправедливое и даже нечестное отношение богатых дворян нового времени к однодворцам, потомкам древнего служилого сословия, имевшего не меньше достоинств, чем их же братья, выслужившиеся при дворе государя.

  И как иллюстрация «достоинства» современного дворянства карикатурно представленный в рассказе, новоявленный дворянин – жалкий и смешной француз, наполеоновский барабанщик, женившийся на девушке дворянского происхождения.

При всём сказанном, нельзя не отметить и прекрасный русский язык тургеневского однодворца Овсянникова,  фамилия  которого этимологически близка древней боровской фамилии Толоконников. Думается, комментарии здесь излишни - одна этнокультура, одна история и очень близкий язык - стержень национальной самоидентификации.

Руку приложил

Боровского городка донецкий казак Олег Иванов сын